Её отец покачал головой. Его глаза, заметила Таисса, были закрыты. Чтобы не пугать её? Не смущать?
– Я рассчитываю на всё. Даже на то, что глушители моих имплантов рано или поздно дадут сбой. Да, явление твоего куратора будет приятным и долгожданным событием. Вот только…
Улыбка скользнула по его губам.
– Вот только – что? – уточнила Таисса.
– Не ломай мир, Таис. Ты совершила одно-единственное внушение: хватит.
– Но если от меня потребуют…
– Ты откажешься, – спокойно сказал её отец. – Сразу и навсегда. Даже не будешь тянуть время.
Таиссе захотелось взять его за плечи и встряхнуть.
– Тогда тебя будут пытать или сразу убьют!
– Ну и что?
Её отец сказал это так просто, словно речь шла о порции салата. Таисса поперхнулась.
– Ты серьёзно?
– Серьёзнее некуда. Я сейчас – твоё уязвимое место. Как только я перестану им быть, ты станешь недосягаемой для любых угроз.
– И что, – прошептала Таисса, – они тогда сделают со мной? Когда я откажусь?
– Ты стёрла Вернону Лютеру воспоминания? О том, как ты помогала ему? Спасала его жизнь?
Таисса покачала головой. Потом мысленно прокляла себя, вспомнив, что отец её не видит, и произнесла вслух:
– Нет.
– Тогда с тобой не сделают ничего. Ты только что сделала им слишком драгоценный подарок. Если им сейчас настолько важно хорошее расположение мальчика, они не посмеют нарушить баланс сил.
– Твоими бы устами, – пробормотала Таисса.
– У меня мало что осталось, кроме них, Таис. Впрочем, сеанс жалости к себе я бы отложил на потом.
Таисса почувствовала на глазах слёзы и отстранилась, вытирая лицо.
– Конечно, – сдавленным голосом сказала она. – В любом случае у них ещё не готова аппаратура для внушения со спутников.
– Я бы не стал на это рассчитывать, – мягко сказал отец. – Таис, тебе не дадут отсрочку до той счастливой минуты, когда прибудет кавалерия, чтобы меня спасти. Шансов выжить у меня фактически нет. Я остановил бы сердце прямо сейчас, но вместе с новым чипом, глушащим импланты, мне подключили датчики жизнеобеспечения, так что это не поможет.
– А что поможет? – глухо спросила Таисса.
– Твоё общество, например.
Таисса молча шагнула к отцу, прижалась к груди, и он обнял её.
– Мы так и не поговорили с тобой после того, как ты вернул память, – прошептала она. – Хотя бы недолго.
– Что ж, значит, у нас будет запоминающийся последний разговор, – в голосе отца прозвучали насмешливые нотки. – Впрочем, кто знает: может быть, нам повезёт и он окажется предпоследним?
– К чёрту твой чёрный юмор, – произнесла Таисса сдавленным голосом. – Просто скажи, что мне сделать, чтобы тебя спасти.
Эйвен Пирс лишь покачал головой:
– Не рассказывай Мелиссе… детали моей судьбы, пожалуйста. Ей и без того придётся нелегко.
– Конечно, – непослушными губами произнесла Таисса. – Только я… ты же знаешь, я пойду на что угодно, только бы с тобой ничего не…
Отец выпустил её из объятий.
– Не сделаешь, потому что я прошу тебя этого не делать, – негромко и серьёзно сказал он. – Поверь мне, Таис. Доверься мне в этом и…
Он не успел договорить. С лёгким шипением силовое поле исчезло, и Виктория влетела в отсек в сопровождении двух Тёмных.
– Сделаешь что-нибудь не то, и твой отец отправится в утилизатор, сколько бы его импланты ни стоили, – сообщила она, когда конвоиры подхватили Таиссу в воздухе. – Вперёд.
Таисса бросила на отца отчаянный взгляд, но он уже повернулся к окну.
– Я не сломаю мир! – успела выкрикнуть она.
И услышать спокойный ответ:
– Ты и есть мир, Таис. Мир и моё сердце.
Таиссу провели в рубку. Здесь она была куда меньше, чем на первой базе, и казалась ещё меньше, потому что половину пространства занимали голограммы со сложными схемами и траекториями.