Таисса молча отвела взгляд. И не удержалась от вздоха облегчения, когда увидела, как её отец идёт к ней. Обычной, почти уверенной походкой.
…Почти. Его глаза всё ещё были закрыты.
Таисса приподнялась было, чтобы помочь ему усесться в кресло, но её отец покачал головой:
– Я сам, Таис.
Он сел, Таисса протянула руку, и их пальцы встретились.
– Чем меня отравили? – тихо спросила Таисса. – Алкалоиды? Какие-то экзотические эндемики?
– Скорее второе, но я не уверен, – спокойно сказал её отец. – Боюсь, тебе грозят капельницы каждую ночь, пока мы проводим исследования. Регенерации недостаточно.
Таисса прикусила губу.
– И это растянется на недели? На месяцы?
Тёплые металлические пальцы сжались в её руке.
– Мы задействуем ресурсы моего отца, так что всё, что может быть сделано, будет сделано, – мягко сказал Эйвен Пирс. – Кроме того, всегда есть «Бионикс». Посмотрим, что дадут нанотехнологии.
– Только не нанотехнологии, – произнесла Таисса с отвращением. – Будто мне мало нанораствора.
– Нанораствор тебя не беспокоил? Всё это время?
Таисса покачала головой:
– Нет.
Её отец кивнул.
– Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь видеть. Бионические глаза существуют, но то, каким способом меня… ослепили, выжгло слишком много систем. Погибли нервы, и время упущено.
– Но шанс есть? – дрогнувшим голосом спросила Таисса.
– Шанс есть всегда. Ты же знаешь.
Таисса накрыла его руку второй ладонью поверх сплетённых пальцев.
– Дир уже тебе всё рассказал? Про гибель Виктории?
– Как он мог мне не рассказать?
– Это катастрофа, да? – тихо спросила Таисса. – Вернон теперь навсегда станет нашим врагом? Теперь, когда его чувства ко мне забыты?
– Чувства никогда не исчезают бесследно, Таис, – отрешённо произнёс её отец. – К сожалению или к счастью.
Таисса знала, что он думал о её матери в эту минуту. О Мелиссе Пирс, которая разбила его сердце. Теперь он вновь об этом помнил, и Таисса не могла даже представить, как его убивало это знание. Особенно после недавней ночи, когда Эйвен Пирс, очнувшись от комы, обнимал свою жену. Единственную, кого он любил всю жизнь.
– Теперь, когда пакет акций «Бионикс», принадлежащий Хлое, окончательно уплыл из её рук, а Виктория мертва, – нерешительно сказала Таисса, меняя тему, – что с этим пакетом будет? Прости, если это сейчас неважно.
– Это важно, Таис. Пакет практически наверняка попадёт в распоряжение Совета. «Имитрон» будет конфискована вместе со всем, что ей сейчас принадлежит. Хлою Кинни тоже ждут нелёгкие дни: мало того что она получила три предупреждения, так она была сообщницей Виктории совершенно добровольно.
Таисса перевела взгляд на Хлою и Вернона. Хлоя быстро и живо говорила что-то, а Вернон со спокойным видом качал головой.
– А… Вернон?
– Ему ничего не грозит, – спокойно сказал её отец. – Из-за тебя.
Таисса моргнула:
– Что? Почему?
– Тебя заставили перекроить его психику угрозами и чудовищным шантажом, и ты честно об этом скажешь. А поскольку сейчас действует мораторий на любую реморализацию, да Совет и не сможет влезть в его разум, Вернону грозит лишь пристальное наблюдение со стороны Светлых.
Они замолчали. Таисса перевела взгляд на Дира, который стоял в отдалении у иллюминатора, набирая что-то на линке.
– Дир убил Викторию руками Вернона, – прошептала Таисса. – Он мог просто приказать Виктории потерять сознание. Не убивать её.
– Тогда шанс потерять тебя был бы куда выше, – спокойно сказал её отец. – Не изученное до конца оборудование, сильная Тёмная, к тому же Дир мог потерять контроль над внушением в любой момент… Он ударил наверняка.
– Ты бы так не поступил.
– Мы этого не знаем, Таис. Я сам этого не знаю. Ты моя единственная дочь, в конце концов.