Он встал из-за стола.
– Поговорим на совете директоров. Хорошего вечера, господа.
Он накрыл линк рукой, и тот погас.
– Ты победил, – произнесла Таисса.
– Традиция.
Они вдвоём тихо засмеялись.
Её отец, осторожно ступая, подошёл к дивану. Сел, откинувшись на спинку, и Таисса устроилась рядом.
– Я буду скучать без Найт, – произнесла Таисса. – Ты уверен, что нам её не вернуть?
– Светлые отрезали ей все посторонние каналы по приказу Александра. Как я понимаю, они в очередной раз внедряют новые протоколы безопасности. Но вы скоро увидитесь, я уверен.
– Лишь бы Светлые не заграбастали и Вернона вместе со мной, – пробормотала Таисса.
– Боюсь, негласные договорённости с Советом, которые позволяли ему оставаться главой «Бионикс» и путешествовать в своё удовольствие, не вечны, – негромко сказал её отец. – Я сомневаюсь, что его оставят в покое. Он Тёмный, и на него действует договор о капитуляции, как и на тебя.
– Надеюсь, – горько сказала Таисса, – что пока они удовольствуются мной.
– Мы будем работать над тем, чтобы Тёмным разрешили жить где угодно, а вариант «ноль» умерил свои амбиции. Я избавлю тебя от всех обязательств или заставлю Светлых это сделать. – Её отец глубоко вздохнул. – Но получится не сразу, Таис. Не всё невозможное возможно по щелчку пальцев.
– Я знаю. Я подожду.
Таисса закрыла глаза, погружаясь в темноту рядом с отцом.
– Как ты выжил? – тихо спросила она. – Тогда, в юности, когда вы с Ником попали в плен?
– Я был бы рад сказать: «Я не помню», – последовал негромкий ответ. – Но я помню слишком хорошо, Таис.
– И всё же ты остаёшься собой, – прошептала Таисса.
– Иначе окажется, что победили они, а не я. Мы ценны, Таис. Для кого-то – драгоценны. И эта мысль всегда будет поддерживать тебя на плаву, если ты позволишь ей.
– Всегда-всегда?
Она услышала в его голосе улыбку.
– Всегда-всегда. Несмотря ни на что. Всё в твоём сердце.
В сердце. В сердце её отца. Её матери.
Сердце Таиссы вдруг резко заныло.
– Можно мне упомянуть маму? – осторожно произнесла она.
– Ты всегда можешь говорить о чём хочешь.
В голосе отца не проскользнуло даже тщательно скрываемой нотки боли. Он доверял ей полностью.
И Таисса не хотела делать ему больно. Но она должна была знать.
– Существует ли вариант развития событий, при котором вы с мамой останетесь вместе? – спросила она вслух.
– Нет.
Таисса вздрогнула, не открывая глаз.
– Я люблю её, но воспоминания преследуют меня кошмаром, – просто сказал её отец. – И боюсь, что искушение сделать ей больно в ответ рано или поздно сделается слишком велико. А тогда это буду уже не я.
– Какие воспоминания? Когда она тебя бросила?
– Если бы это было так просто, Таис. Дело не в одном-единственном часе расставания. День за днём она делала один и тот же выбор: она могла вернуться, но не возвращалась. И когда все эти дни вновь вспыхнули в моей памяти и оглушили меня все разом… – Он покачал головой, заставив спинку дивана скрипнуть. – Я всего лишь человек.
– Которого моя мать никогда не любила сильнее.
– Может быть. Но у меня не осталось сил любить в ответ. Это просто слишком больно.
Таисса вздрогнула. А Вернон? Если к нему вернутся все мгновения их нежности разом, он тоже скажет, что ему слишком больно быть рядом с ней?
– Ты уверен? – тихо спросила она. – Если бы ты простил маму, вы могли бы быть вместе. Обрести друг друга.
– Не каждый способен на этот путь, Таис. Для этого требуется слишком много света. Я всё-таки Тёмный.
Таисса обхватила голову, наклонившись вперёд. Ей нечего было сказать: она знала, что чувствовал её отец. Слишком тяжело простить и слишком страшно снова протянуть руку, помня, как сильно обжёгся.
– Ты бы отказался от боевых имплантов, если бы она тебя попросила? – еле слышно прошептала Таисса.
– Да.
Существовало ли лекарство от чёрного отчаяния разбитого сердца? Хоть что-то, что могло бы облегчить боль её отца?