– Может, и поэтому. А может быть, потому что ты моя гостья и моя судьба, и я отвечаю за первое и безуспешно пытаюсь забыть о втором.
– Может быть, не стоит? – тихо сказала Таисса. – Забывать?
Его рука на её щеке чуть сжалась.
– Одевайся, – мягко сказал он. – Тёмные выздоравливают быстро, а твой отец уже заканчивает видеть электронные сны и вот-вот проснётся. Ты же не хочешь пропустить важный момент?
Таисса тут же выпрыгнула из кровати. И взмахнула руками, больно приземлившись на бедро.
– Остаточные эффекты, – с сожалением констатировал Вернон. – Но это ненадолго, Таисса-хромоножка. Скоро снова будешь танцевать на балах.
– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – пробормотала Таисса, поднимаясь и качая головой в ответ на протянутую руку. – По крайней мере, в ближайшие лет сто.
В шкафу действительно нашлась одежда её размера: и джинсы, и бельё, и свитера разной раскраски. Таисса стащила через голову больничную рубашку и даже не стала оборачиваться, прекрасно зная, что Вернон на неё смотрит.
И ей не было это неприятно. Она просто быстро и методично оделась, не сдержав невольной улыбки при тихом стоне разочарования, который раздался, когда она натянула свитер, так и не повернувшись к нему лицом.
– А я так хотел запереть дверь в палату и повалить тебя обратно на кровать, – задумчиво сказал Вернон, подходя к ней. – Придётся ограничиться стандартными словами о том, какая ты красивая.
Таисса невольно поднесла руку к шраму.
– Всё ещё?
Он серьёзно посмотрел на неё.
– Всегда.
Таисса думала, что в палате отца будет людно, словно они собираются отмечать день рождения. Возможно, без воздушных шариков и торта, но там будут врачи и её мать, и Рамона Вендес, формальная глава бывших Тёмных, и Александр, и Найт, и почти наверняка – Ник Горски, которого Таиссе так и не дали навестить.
Но когда Таисса вошла в палату, она увидела лишь свою мать, сидящую рядом со спящим Эйвеном Пирсом. Хрупкие женские пальцы, сплётенные с пальцами из тёмного металла.
– Всех разогнала? – со слабой улыбкой спросила Таисса.
Её мать покачала головой, не отрывая взгляда от лица Эйвена Пирса. Чуть порозовевшего, совершенно нормального – неужели он и впрямь всего лишь спал?
Сердце Таиссы бешено забилось. От страха или от нежности, она не знала и сама.
– Найт сказала, что так будет лучше, – произнесла Мелисса Пирс. – Меньше стресса. Остальные всегда смогут навестить Эйвена через несколько часов или на следующий день. Даже Найт отошла в сторону, чтобы дать нам шанс встретить его вдвоём.
Таисса кивнула:
– Наверное, Найт права. Что ж, подождём.
– Это радостное ожидание, правда? – дрогнувшим голосом спросила Мелисса Пирс. – Я боюсь. Что он вспомнит и отвернётся… или вовсе меня не узнает. Или…
– Потребует завтрак в постель?
Слабый, но очень отчётливый голос отца Таиссы разнёсся по комнате.
Таисса бросилась к его постели на сверхскорости, замерев у изножья. И у неё перехватило дыхание, когда их взгляды встретились.
– Таис, – негромко сказал он. – Я вернулся.
Его металлические пальцы чуть сжались на руке Мелиссы Пирс, поглаживая, успокаивая. В глазах матери Таиссы стояли слёзы.
– Эйвен… – выговорила она. С растерянностью, изумлением, любовью. – Ты… и правда здесь.
А потом порывисто бросилась к нему и поцеловала.
Вернон точно бы вспомнил про нечищеные зубы. Таисса не без ехидства улыбнулась, деликатно поворачиваясь к окну. Но краем глаза увидела руки Эйвена Пирса, обнимающего свою жену.
«Я вернулся».
Но вернулся ли он до конца?
Её родители оторвались друг от друга, и Таисса шагнула вперёд.
– Ты помнишь? – только и спросила она.
Бесконечный миг они смотрели друг на друга.
Потом отец кивнул.
– Путешествие на Луну. Твой звонок из Антарктиды. Наш первый разговор, когда ты вложила мне в руку брелок с белкой. Я храню его до сих пор.