– То есть Виктория, – медленно начала Таисса, – вернулась в места былой славы?
– И былых преступлений.
Пыток. Виктория пытала там кого-то. Похитила, пытала и…
Это было чудовищно. Таиссу заколотило.
Она не хотела туда отправляться. Даже с Верноном. Даже с Павлом. Даже будучи сильной Тёмной и зная, что она будет настороже и в безопасности.
Но выбора не было.
– Виктория узнает, что мы побывали в её доме, да? – Таисса перевела взгляд на отца. – И поймёт, что её инкогнито раскрыто.
Тот кивнул.
– Но других вариантов нет. Мы должны узнать, где они держат Тёмных и Светлых для своих экспериментов. Тюрьму, о которой говорил Тор. И найти центр, откуда они хотят массово распространять внушение по всей планете.
– Со спутников, – прошептала Таисса. – Если у них получится, это будет катастрофой.
– Которую нужно предотвратить, – просто сказал её отец. – И другого ключа у нас нет.
Таисса вдруг вспомнила слова Тора.
– Бункер, – быстро сказала она. – Бункер в особняке Виктории, где она может хранить что-то важное. Тор говорил о нём! Я уверена, если где-то и есть данные о её базах, то именно там.
– Если Виктории не окажется в особняке, мы, по крайней мере, покопаемся в её игрушках, – кивнул Вернон. – Только вот незадача: для доступа нужен отпечаток её ауры.
Что-то непонятное снова мелькнуло в глазах её отца.
– Думаю, с этим у вас не будет проблем.
– Это как?
– После нашего фиаско на Луне мы профинансировали новые разработки. Часть украли у «Имитрона», но не суть. Теперь электронные сенсоры Павла способны моделировать ауру, Тёмную или Светлую, на ограниченный срок. Естественно, ауру Виктории с первого раза Павел повторить не сможет, но, меняя показатели, вы добьётесь нужного результата довольно быстро.
Вернон глянул на линк, мигнувший синим огоньком, и покачал головой:
– Эйвен, сейчас ты точно не на нейролептиках. Потому что ты или лжёшь, или здорово недоговариваешь, и нейросканер это подтверждает.
– Всё верно, – невозмутимо подтвердил отец Таиссы. – Я думаю, что у вас троих есть ещё один способ проникнуть внутрь. А вот какой, я вам сообщать не собираюсь.
– Ну здорово, – хмыкнул Павел. – Кажется, кое-кто в плохом настроении после комы. Эйвен, ты это серьёзно?
– Просто не думаю, что эта информация вам необходима прямо сейчас. Вы откроете дверь, и довольно об этом.
Эйвен Пирс встал с подоконника, оставив там деревянный брелок. У Таиссы на миг защемило сердце: игрушка выглядела брошенной и одинокой.
– Если Виктория придёт к власти, все Светлые будут вырезаны под корень, – негромко сказал он. – Даже дети. Членов Совета убьют, включая моего отца. И заправлять новым мировым порядком будет женщина, которая хотела выжечь моей дочери глаза кислотой.
– Нет, – хрипло произнёс Вернон. – Этого не будет никогда. Я убью её сам.
Таисса вздрогнула. Вернон не убивал ни разу. Единожды ему пришлось изгнать дух древней жрицы из тела Хлои, обрекая его на исчезновение, и даже после этого ему неделями снились кошмары. Нет. Она не позволит ему убить снова.
– Мы не будем никого убивать, – твёрдо сказала она. – Криокамера, как и сказал мой отец. Виктория должна, по крайней мере, дать объяснения, за что она ненавидит мою семью. Я должна знать её тайну.
Её отец еле заметно покачал головой и…
…Таисса вдруг поняла, совершенно ясно поняла, что он её уже знает.
Но делиться ею совершенно не хочет.
Глава 8
Особняк не будоражил воображение. Всего лишь светлое двухэтажное здание, стоящее на возвышенности. Ровная гладь пруда справа, ухоженная трава и, по счастью, реликтовый бор, в котором можно было затеряться, планируя атаку.
– Тёмных тут нет, – наконец произнёс Павел, опуская металлическую руку. – Светлых тоже. По крайней мере, если у меня не сбоит техника.
– А она может сбоить, – мрачно сказал Вернон. – Чудо-мальчики из «Имитрона» не зря кушают свои устрицы, заедая их фуа-гра. Мы рискуем нарваться на что угодно.
– Надо же, у тебя есть инстинкт самосохранения, – хмыкнул Павел. – Я-то думал, ты будешь красоваться перед Таиссой.