– Я не могу, – произнёс он. – Это сильнее меня. Это…
Он сделал шаг назад. Ещё один.
– Дир, – прошептала Таисса. – Не надо. Пожалуйста. Ты почти уже…
Он упрямо мотнул головой:
– Нет.
– Не бойся.
Горькая усмешка.
– Я хочу шагнуть к тебе, принцесса. Так хочу, что мне страшно.
Короткая пауза, пока Дир не отрывал от неё взгляда.
– Но нет, – почти неслышно заключил он. – Потому что, если я шагну вперёд, я потеряю себя.
– Ты обретёшь себя.
– Я тебе не верю. Я – не верю – никому.
Он на миг закрыл глаза, расслабляясь, купаясь в волнах света. Его тело качнулось к ней…
Таисса затаила дыхание.
И ощутила почти физическую боль, когда Дир развернулся и исчез на сверхскорости. Слишком быстро, чтобы она смогла его догнать.
Несколько секунд Таисса стояла неподвижно. Потом разжала руки, и меч, словно безжизненное тело, выпал на землю.
Ещё миг остатки сияния грели её.
Потом всё рассеялось. Осталась лишь грусть, когда чудо развеивается, а тебе не удаётся его поймать.
– Таисса, – поражённо выдохнул Павел. – Что это, чёрт подери, было?
– Я расскажу когда-нибудь. – Таисса опустилась рядом с Верноном. – Но не сейчас.
Он был в забытьи. Пальцы слабо скребли по полу, глаза закатились, и капли пота проступили на его висках. Дышал он прерывисто и неровно.
– Вернон, – позвала Таисса. – Вернон, ты меня слышишь? Ты нам нужен.
Уголок его губ дёрнулся.
– Темно, – прошептал он. – Темнота, и кристалл… давит. Всё сильнее.
Таисса коснулась его плеча и закусила губу. Вернон слишком долго впитывал сияние. В отличие от Дира и от Таиссы, Светлым он не был никогда. И сейчас он переживал тяжелейший шок.
– Никого, – отрешённо пробормотал Вернон, глядя в пространство. – Совсем никого. Я лечу через тьму, и рядом только этот… чёртов осколок, привязывающий меня к жизни.
Таисса вздрогнула. Это были те самые воспоминания несчастной инопланетной Светлой. Неужели, пока Таиссе достались сияние и свет, на Вернона обрушилась вся её тоска и боль?
Павел присел рядом с Верноном с другой стороны. Положил ему руку на плечо.
– Друг, всё хорошо, – произнёс он. – Ты с нами. Если хочешь, вызовем тебе хоть двадцать медсестёр в коротких юбочках, только выкарабкивайся из своего кошмара поскорее, а?
Полулежащий Вернон смотрел сквозь него невидящим взглядом.
– Темнота, – прошептал он. – Темнота и одиночество. Навечно.
Тёмный кристалл в инопланетном корабле, в саркофаге. Давящий на инопланетную Светлую кто знает сколько лет или веков. Мука, которую она выдерживала бессчётное количество дней.
Таисса и Дир, которые когда-то были Светлыми, почувствовали родной свет в её сиянии. Вернону досталась тьма. Тьма, которую он не смог выдержать.
– Вернон…
– Так… одиноко. Так пусто. Рядом… тело, и больше никто… никогда… – Глаза Вернона закрылись. – Я никогда никого не увижу.
По щекам Таиссы потекли слёзы. Не думая, не сомневаясь, она взяла его руку и поднесла ладонь к губам.
– Солнышко моё, – тихо позвала она. – Возвращайся.
Она не умела лечить и исцелять. Но одну-единственную каплю света, едва теплящийся в ней остаток сияния, она передать могла.
И, кажется, передала, прижимаясь губами к холодной как лёд ладони.
– Не уходи, – прошептала она. – Останься со мной. Пожалуйста.
Больше у неё ничего не было. Совсем ничего.
– Отвезём его в госпиталь вместе со Светлой, – решительно сказал Павел. – Всё будет хорошо, подруга. Шок и шок, восстановится как миленький. Ещё будет невесту радовать.
– Буду. А тебе… завидно?
От неожиданности Таисса выпустила руку Вернона. На его лице появилась слабая усмешка.
– Ревнуешь, Пирс? А я даже не приступил ещё к снятию свадебной подвязки.
Таисса выдохнула с облегчением.
– Ты цел, – утвердительно сказала она.
– Жив и весел. – Вернон, пошатываясь, приподнялся. – Не твоими молитвами. Ты могла предупредить перед тем, как швыряться инопланетной энергией или что там у тебя было?