– Доброе утро. – Таисса улыбнулась и почувствовала, какой широкой вышла улыбка. Что бы там ни было, сейчас она видела своих родителей вместе и чувствовала лишь облегчение.
– Доброе утро, Таис, – мягко проговорила её мать. – Что-то срочное? Эйвен вот-вот отправляется; мы как раз прощались.
– Да, я как раз об этом. – Таисса шагнула вперёд. – Я хочу отправиться с тобой.
– Таис… – Её отец покачал головой. – Наверное, я взял бы тебя с собой, будь я прежней личностью. Но незнакомец, с которым ты сейчас говоришь, не хочет делить этот момент ни с кем. Я просто не готов. Вернётся ли ко мне часть памяти или нет, я не знаю, но я хочу быть один в эту минуту.
В его голосе не было ни малейшего следа холода или резкости. Но уговаривать его, Таисса знала, было бесполезно.
Он многое сделал, чтобы ей было с ним уютно. Чтобы она порой забывала о его потере памяти и беседовала с ним, словно ничего и не случилось. Незнакомец с лицом её отца не стал от неё отгораживаться, хотя знал, что она любит не его, а прежнего Эйвена Пирса. Он полетел с ней на Луну, и она видела от него только заботу и любовь. Единственным отличием от отца было то, что он давал ей рисковать куда больше: потеряв память, он больше не чувствовал, что имеет право ограничивать её свободу выбора. И она приняла и поняла это. Она приняла его.
Но во многом он был новой личностью. И ей придётся уважать и это.
– Даже если ты никогда не вернёшь себе память, – тихо сказала Таисса, – ты останешься моим отцом. Мне бы хотелось сопровождать тебя сегодня. Хотя бы постоять с запасным зонтиком на лужайке.
По губам её отца скользнула улыбка.
– Может быть, нам стоит устроить семейный пикник?
– Подождите хотя бы до лета, – уронила Мелисса Пирс. – Может быть, даже вернёмся в старый добрый Лондон?
– Боюсь, – мрачно сказала Таисса, – что Светлые очень скоро вернут меня обратно. Я не знаю, как и что у меня сейчас с предупреждениями и…
– Они аннулированы, поскольку ты стала Светлой на время, – спокойно сказала её мать. – Ты свободна от лишения способностей, Таис. К сожалению, других твоих обязательств перед Светлыми это не отменяет.
– Тёмные должны быть под надзором, – глухо сказала Таисса.
– Пока Ник Горски, твой куратор, находится здесь, у нас есть свобода манёвра, – кивнул Эйвен Пирс. – Но это не навсегда.
– Мы должны найти тюрьму Виктории, чтобы отправиться туда вместе, – твёрдо сказала Таисса. – Я не могу сдаться Светлым. Я нужна вам.
– Аналитики работают над координатами тюрьмы. Мы их получим, Таис. А сейчас мне пора. Если только не…
Послышался писк. На самом обычном линке, который красовался на запястье её матери.
Мелисса Пирс с плохо сдерживаемым смехом смотрела на своего мужа.
– Пять, – не без злорадства сообщила она. – Ты проиграл.
Тот развёл руками.
– Проиграл – что? – недоумённо уточнила Таисса.
Её отец устало вздохнул.
– Ник Горски посылает мне… сообщения, очень настойчиво рекомендуя взять его с собой. Он предварительно предупредил, что будет меня донимать, и я согласился, в свою очередь предупредив, что буду непреклонен.
– И мы поспорили, – с улыбкой сказала Мелисса Пирс. – Я сказала, что этих писем будет не меньше пяти, и выиграла. Теперь Эйвену придётся взять Ника с собой.
– А я почему-то на это согласился, – удручённо вздохнул Эйвен Пирс. – Чего только не сделаешь ради той, кого хочешь видеть своей женой всю жизнь, верно?
Глаза матери Таиссы вспыхнули. Всё её лицо осветилось. Таисса улыбнулась, тайно любуясь ей. Красивой женщиной, которая любила. Которую любили.
Её родители снова были вместе. Часть Таиссы боялась в это поверить, но другая часть была совершенно счастлива.
А Ник Горски, непробиваемый герой Светлых, будет рядом с её отцом в мрачном особняке Виктории. Каждую минуту, каждый шаг.
– Значит, – с облегчением произнесла Таисса, – ты отправляешься не один.
– Да, – просто сказал её отец. – Пожелайте мне удачи. Я не уверен, что хочу вспомнить всё; порой мне страшно. Но… – Он помедлил, и на его лице появилась лёгкая улыбка, адресованная Таиссе и её матери одновременно. – Я хотел бы вспомнить вас, даже если не вспомню ничего больше.