– Если вам что-либо подарили, выкладывайте. Не положено, – зыркала она своими глазами по халатам девушек.
– Ничего, – разочарованно протянули девушки и прошли к своим шкафчикам.
– Колготки, – робко сказала Вероника и разочарованно протянула обе пары, которые торчали из кармана.
– Хорошо! Молодец. Честная! – Лев Маргаритыч назидательно окинула взглядом раздевалку и бросила пакеты в полупустую сумку, стоящую на столике возле двери.
Когда Вероника вместе с Людмилой вышли из здания и направились к трамвайной остановке, Людмила набросилась на сокурсницу.
– Ты чего, ненормальная? Подарки надо в туалете хорошенько под халат прятать. Она же все отбирает. Ты так тут ничего не заработаешь, кроме тех грошей, что в зарплату получишь. Вот смотри!
Она открыла свою сумочку и вынула оттуда маленькую изящную коробочку.
– Знаешь, что это? Это «Кристиан Диор» от моих французов. Настоящий! Я его в лифчик запихала между грудями. А пока переодевалась, незаметно в сумочку сунула, – сказала она с гордостью.
– Ты же меня не предупредила.
– Прости, подруга. Забыла, – искренне расстроилась Людмила.
– Теперь я понимаю, почему очередь в туалете двигается так медленно, – усмехнулась Вероника.
Глава 5
Было у Льва Маргаритыча еще одно правило, о котором не предупредила Людмила. Если у клиента не было претензий к работавшей с ним девушке, то ассистентка прикреплялась к нему до конца осмотра лотов по всем мехам, а потому Вероника была обречена на работу с господином Дитером и на следующий день. Немец, слава богу, пошел в зал, где выставляли лоты с молоденькой каракульчой. Вероника не видела такого мягкого и нежного каракуля. Шкурки были совсем маленькие и очень нежные. То ли от только что родившихся ягнят, то ли вообще от еще не родившихся. Об этом Вероника старалась не думать, так как маленьких особей ей почему-то было очень жалко в отличие от взрослых, которых она натаскалась вчера.
В конце рабочего дня Дитер опять положил ей в карман две пары колготок и выразил свое удовольствие от ее работы. Он также был доволен и тем, что ассистентка хорошо понимает его и даже немного говорит по-английски, что большая редко в Ленинграде.
– Могу я пригласить вас поужинать со мной сегодня вечером? – спросил немец.
Вероника оторопела. Когда ее принимали на работу, Лев Маргаритыч говорила о том, что девушек могут приглашать на ужин, в театр или на прогулку по городу, и отказываться не следует. Бизнесмены должны себя чувствовать комфортно и иметь возможность провести время в приятном для них обществе, если пожелают. Страна заинтересована получить как можно больше валюты во время торгов, а значит, у покупателя должно быть хорошее настроение.
– Но о каждом приглашении я должна знать. Так положено, – изрекла она в тот день.
Вероника смотрела на Дитера и колебалась, соглашаться ли, но и отказать вроде бы не имела права.
– Я живу за городом и боюсь опоздать на электричку, – робко возразила она, делая вид, что старательно подбирает английские слова.
– Если мы встретимся в девятнадцать часов, вы успеете. Ведь есть у вас десятичасовые поезда?
– Есть.
– Так как? Дело в том, что я уже все отсмотрел, что наметил, и завтра улетаю. Я вернусь только на сам аукцион. На один день, когда будет продаваться каракуль, – Дитер просительно посмотрел на нее. – Так что это, так сказать, прощальный ужин.
– Хорошо, – ответила Вероника, обрадовавшись, что избавляется от «каракулевого короля».
– Я буду ждать вас у входа в гостиницу «Астория». Там хороший ресторан.
Дитеру на вид было лет пятьдесят, может, чуть больше или меньше, но ей, восемнадцатилетней девчонке, он казался невероятно старым. Отказать пожилому человеку в том, что он хочет поужинать перед отъездом в «приятной компании», как выразилась Лев Маргаритыч, Вероника не смогла. Расставшись с Дитером, она поспешила в дамскую комнату, отстояв очередь, заскочила в свободную кабинку и спрятала обе пары колготок, зажав их по бедрам плотно обтягивающими трусиками.
Лев Маргаритыч, как всегда стояла на страже и вопросительно взглянула на Веронику, когда та вошла в раздевалку.
– Ничего, – развела руками Вероника. – Сегодня господин Дитер пригласил меня на ужин.
– Куда? – заинтересовалась Лев Маргаритыч.
– В ресторан гостиницы «Астория».
Вероника была в ресторане всего один раз в одиннадцать лет, когда отцу исполнилось сорок. И жена, и мать говорили ему, что сорокалетие справлять – плохая примета, но в тот год отца повысили в должности, назначив завотделением, и он решил отметить это событие вместе с празднованием дня рождения. Новорожденный завотделением пригласил весь свой коллектив и друзей в ресторан «Нева», расположенный в «Пассаже» на Невском проспекте. Было весело, играла музыка. На столе стояла вкусная еда. Некоторые блюда Вероника тогда пробовала впервые. Она танцевала с отцом, а потом с молодым врачом из отцовского отделения, но бабушка ровно в девять вечера увезла ее домой, как и предупреждала накануне: