⠀⠀ ⠀⠀
Жила-была в лесной берлоге медведица, и был у неё непослушный сынок. Когда мать уходила добывать еду, медвежонок выбирался из берлоги поиграть в лесу.
Медведица часто говорила ему:
— Сыночек, не выходи из берлоги! В лесу волки, они тебя съедят!
А медвежонок очень любил греться на солнышке. К тому же он был еще совсем глупенький.
Поэтому медведица часто, вернувшись к берлоге, заставала её пустой. Гневаясь, она шла в лес искать своего непослушного сына и приведя домой, сурово наказывала.
Однако косолапому неслуху не было дела до материнской науки.
Вот как-то ушла медведица охотиться, а медвежонок остался дома. Вылез из берлоги и прилёг на пригорок погреться на солнышке. Пристроил носик меж мохнатых лапок и сладко уснул.
Пролетала над пригорком оса. Поглядела на медвежонка и подумала:
«Какой всё-таки глупый этот медвежонок! Знай себе спит! Вот я его сейчас ужалю и посмотрю, как он покатится с пригорка!»
Оса села медвежонку на лапку, оттуда перелезла ему на голову и вонзила жало в самый кончик носа.
Бедняга подскочил, заревев от боли, встал на задние лапки и начал изо всех сил тереть пострадавшее место. А верхушка у пригорка была крутая. Медвежонок поскользнулся и покатился вниз. А внизу чернела глубокая пропасть. Если бы медвежонок упал туда, то разбился насмерть. К счастью, на краю обрыва pоc кустик. Медвежонок схватился за него обеими лапками и повис над пропастью, громко визжа.
Поблизости рубил лес человек. Услышав верещание, он кинулся на подмогу. Взял медвежонка за лапки и вытянул на пригорок.
Медведица была недалеко и тоже услышала визг сыночка. Кинулась она на помощь своему неслуху. А когда добежала до обрыва, увидела, что лесоруб уже помог ему.
— Благодарю тебя, добрый дровосек! — сказала медведица. — Дозволь поцеловать тебя!
Обняла человека и поцеловала.
А тот голову вбок отвернул и морщится.
— Почему ты отворачиваешься? — спросила медведица.
— Да очень уж от тебя воняет. — ответил дровосек.
Медведицу очень сильно обидели эти слова, но она ни слова об этом не сказала. Наклонила голову и говорит:
— Возьми-ка ты свой топор и ударь меня изо всех сил по загривку!
Дровосек очень удивился.
— Давай же! Рубани меня топором и иди себе домой! — повторила медведица и еще ниже склонила голову.
Лесоруб с неохотой, но рубанул. Из раны потекла горячая, безвинная кровь.
Раненная медведица поковыляла к себе в берлогу, а дровосек пошёл домой.
С того случая, не раз лесоруб работал в тех местах. Но медведицу он больше не видел.
Прошло много лет. Как-то проходил этот человек мимо той берлоги.
А тут вылезла погреться на солнышке, еле-еле, дряхлая уже медведица. Узнала она дровосека и говорит ему:
— Человече, погляди на мою шею. Видишь там рубец?
Дроворуб оглядел шею медведицы, но рубца не нашёл.
— Видишь, — молвила медведица, — рана, нанесённая тобою, давно уже затянулась. Я и забыла совсем ту боль, что ты мне нанёс, ударив топором.
А вот обидные слова, которые ты мне тогда сказал… пока жива — не забуду!
Скряга-Обжора
⠀⠀ ⠀⠀
За лесом, где много ручьев, рядом с дубом, что растёт с самого края, справа от Солнечной Поляны, начинается широколиственный лес. А от него за три ресницы и еще по пять бросков камешка начинается лес Весьмакрасивый. И вот в этом Весьмакрасивом лесу жила когда-то — сколько лет назад, не помню, — большая пчела по имени Скряга-Обжора. Еще давным-давно, когда она была маленькой пчелкой, родители, братья и сестры, а также друзья называли ее Золотавкою, потому что она целиком блестела, как золото. Но когда пчелка выросла, все стали называть ее скрягой-обжорой.
Весь лес — деревья, цветы, грибы с широкими шляпами, ласковые косули, надменные олени с роскошными рогами, медведицы и медвежата, лисы и волки, муравьи и светлячки, бабочки и улитки — словом, абсолютно все называли большую пчелу скрягой-обжорой.
А прозвали ее так потому, что она была очень алчная и завистливая. Все пчелки тщательно и спокойно собирали с цветов мед. Они совместно собирали мед, совместно его обрабатывали и складывали в своих жилищах. А Скряга-Обжора высасывала из цветов мед, обрывала лепестки и забирала весь мед себе. Другие пчелы Весьмакрасивого леса не сердились, если мишка, лисичка или кто-то другой лакомились их медом. «Видно голодный, бедняга; пусть поест, еще и нам останется», — думали они. А Скряга-Обжора сердилась и свирепствовала, если кто-то у нее просил хотя бы каплю меда. Дупло её была до отказа набито медом. Она и сама не знала, что делать с тем медом, однако сердито жужжала, когда кто-то приближался к старому дереву посреди поляны.