Изучение мира венгерского дворянства, отраженного в портретах современников, имело своим результатом следующее — менялось мое восприятие таких важных вопросов как взаимоотношения центральной власти, олицетворенной в ту эпоху династией австрийских Габсбургов, с одной стороны, и венгерского дворянства — с другой, а также политики Габсбургов в Венгрии. Пришлось отказаться от категоричности и односторонности выводов ранних работ, в которых вслед за традиционной венгерской и отечественной историографией я негативно оценивала эти отношения и политику центральных властей как подавление ими венгров и нежелание учитывать их интересы, а выступление венгерских сословий, напротив, положительно, исключительно с позиций национально-освободительной борьбы против господства враждебной династии. Однако персональные истории свидетельствуют о том, что данные отношения были намного сложнее: они не ограничивались конфликтом, а предполагали осознание общности многих задач, обусловливали взаимную заинтересованность сторон и вели к компромиссу между ними. Сосуществование в рамках одной композитарной монархии означало не только борьбу, разрушение, отрицание, но и созидание, о плодотворности и эффективности которого свидетельствуют четыре века существования созданной австрийскими Габсбургами в сердце Европы т. н. Дунайской монархии. Надеюсь также, что в предлагаемой книге мне удалось через отдельные судьбы донести до читателя весь драматизм истории Венгрии эпохи турецких войн, самоотверженность и патриотизм людей, старавшихся не только выжить в сложнейших условиях, но и всеми силами стремившихся к восстановлению былого величия Венгерского королевства.
Большое влияние на выбор исследовательского направления и неоценимую помощь в работе с архивными материалами и научной литературой оказали мои венгерские коллеги — историки, архивисты, библиотекари. Мои занятия историей Венгрии реализовывались благодаря возможностям, в течение многих лет представляемым Институтом истории Венгерской Академии наук и фондом Domus Hungarica той же институции. Особенно я благодарна моим ближайшим друзьям и единомышленникам д-ру Л. Гечени, на протяжении многих лет возглавлявшему Венгерский Национальный архив, и д-ру Г. Паяфи, руководителю знаковых академических проектов по истории Венгрии раннего Нового времени, бескорыстно и великодушно поддерживающему меня советами, консультациями, потоком литературы, библиографической информацией. Не могу также не назвать — и с удовольствием это делаю — имена венгерских коллег д-ра К. Петер, д-ра К. Хеди, д-ра И. Фазекаша, д-ра П. Тота, д-ра Й. Бешшени, д-ра И. Немета, д-ра, профессора Печского университета М. Фонт, В. Лехоцки, С. Адамец, Э. Варги, а также моей австрийской коллеги д-ра И. Шварц. Institute for advanced study (Collegim Budapest), возглавлявшийся д-ром Г. Кланицаи в то время, когда мне посчастливилось быть в нем в качестве стипендиата фонда Альфреда Круппа фон Болена и Хальбаха, предоставил возможность наладить научные контакты с историками разных стран мира и обсудить с ними интереснейшие проблемы венгерской истории.
Признательна за поддержку своим московским товарищам О.В. Дмитриевой, О.Ф. Кудрявцеву, И.И. Варьяш, Н.А. Хачатурян — руководителю исследовательской группы «Власть и общество», учителю, вдохновителю и благожелательному критику; Л.М. Брагиной и В.М. Володарскому, стимулирующим своими проектами интерес к проблемам интеллектуальной истории эпохи Возрождения. Без научных контактов с Институтом славяноведения РАН и работавшими там в прежние годы В.П. Шушариным, Т.М. Исламовым, и трудящимися ныне О.В. Хавановой и А.С. Стыкалиным, а также моей дочерью и ближайшей по научным интересам коллегой К.Т. Медведевой я чувствовала бы себя как специалист по истории Венгрии одиноко. Наконец, моя родная кафедра истории Средних веков МГУ, возглавляемая акад. С.П. Карповым, создала благоприятные условия для моих занятий венгерской историей.