Я показала им место, где Соня спрятала контрабанду. Целая дюжина вооруженных фонарями людей под присмотром понаехавшего начальства по камешкам разбирала грот. Провозились три часа. Я уж стала побаиваться, что меня линчуют. В итоге самого догадливого осенило — а давайте пригласим овчарку с ближайшей таможни, их там специально тренируют на вынюхивание наркотиков. Ближайшая таможня оказалась в Керчи (по крайней мере, имевшая овчарок).
В третьей по счету пещере в глубине скалы собачка снисходительно тявкнула: мол, тута, только отстаньте. Этот грот поисковики уже проверяли. Причем с особой тщательностью. Слегка пристыженные, они перевернули его заново. И обнаружили под монолитной плитой у самой воды пустоту. Для этого надо было лишь поднырнуть, отодвинуть плоский камень, прикрывающий проход, и вынырнуть внутри монолита, где совсем рядом с поверхностью находилась сухая и удобная ниша.
Видимо, Соня обнаружила ее случайно, зацепив ногой камень. У поисковиков же этого не вышло ни случайно, ни намеренно.
Тридцать килограммов чистейшего наркотика в герметичных пакетах! Миллионы и миллионы долларов! Даже потеряв все остальное, но обретя этот лакомый кусок, «циничная, наглая, беспредельная» организация могла злодействовать долго и припеваючи. По словам Вадима Казарновского, когда эту партию наркоты отправляли на костер, в глазах у некоторых эсбэушников стояли слезы...
Через два дня с центрального почтамта я позвонила домой.
— Наконец-то! — взорвалась мама. — Ты что себе позволяешь?
— Извини, мама, я так долго ничего не позволяла, что самое время сейчас позволить...
— Например?!
— Ты, главное, не волнуйся. Скромный минимум, ты же меня знаешь. Тихий ужин с видом на букет магнолий, экскурсия в Ливадию, гроты Балаклавы, все, мама, очень скромно...
— Но Бронислава говорит... — слегка прикрутила громкость мама, — что если бы не ее присутствие... Да-да, если бы не было ее присутствия там, рядом с тобой...
— То не было бы ее отсутствия, — нетерпеливо перебила я. — Это все понятно. Не верь тому, что она говорит, мама.
— А откуда ты знаешь, что она говорит? — ехидно поинтересовалась мама. — Между прочим, ее насильно депортировали с Украины, и она мне такое рассказала — волосы дыбом! Я немедленно вылетаю — у меня билет на вечер забронирован!..
— Отставить! — ужаснулась я. — Я вечером занята... И вообще, ты паспорт не поменяла, тебя не пустят, слава богу. Не верь ни одному ее слову, мамочка. Бронислава пополняла коллекцию своих любовников, промотала все деньги, из-за нее разразился международный скандал, и ее насильно депортировали. Честное слово.
Как будто можно депортировать добровольно.
— Хорошо, — смилостивилась мама. — Я готова тебе условно поверить, если ты обязуешься звонить дважды в сутки и сообщать о состоянии своего здоровья.
— Обязуюсь, — обрадовалась я. — А как дела у Варюши?
— Как ни странно, неплохо, — суховато призналась мама. — Коленка зажила, любовь накрылась тазиком. Этот маньяк и рецидивист из соседнего двора оказался форменной скотиной, даже Варюша это признала. Он обработал соседского кота Отморозка строительной пеной. Теперь продает его фотографии. Варюша в шоке. Она ездит со мной на дачу, помогает собирать помидоры. Вчера два собрала...
— Ну вот видишь, как все отлично складывается. Любовь прошла, а помидоры еще не завяли... Ну все, мама, чмок-чмок, пока, я вас всех зверски обожаю и люблю, люблю...
Не выходя из кабинки, я позвонила Броньке.