Позади дома сохранился, вероятно, потому, что можно было использовать его для хозяйственных нужд, грот, приспособленный под погреб. Это небольшой искусственный холм с входом в арке, выложенной из дикого камня, холм, несущий пирамиду, сложенную из обтесанных глыб известняка. Внутри заключено полусферическое помещение, пирамида же содержит в себе полый, открытый внутрь цилиндр, сквозь просверленные отверстия, почти невидимые снаружи, дающий свет внутрь сооружения. В полу полусферического помещения — круглый концентрический прорыв, служащий для освещения уже ниже в земле находящегося погреба, с доступом в него через подземный ход, выходящий на хозяйственный двор. В этом сооружении причудливо сочеталось впечатление от пирамиды Кайю Цестия на Монте Тестаччио в Риме, от схожей пирамиды в саду Царскосельского парка, от затейливых моделей садовых павильонов, воспроизводившихся в книгах XVIII столетия по парковому искусству. В архитектурном творчестве Львова тип такого сооружения встретится еще не раз — подобная пирамида сохранилась в усадьбе Митино того же Новоторжского уезда, очень похожая по идее беседка — в парке Райка, имения Глебовых, неподалеку от тракта Москва — Петербург.
О хозяйственных постройках Никольского также нельзя больше судить на месте — здесь осталось лишь несколько зданий, скромно обработанных в классическом вкусе. Но еще старые фотографии показывают высокий каменный амбар, скотный двор, а одна из гуашей смутно рисует в дальней перспективе высокую мельницу с башней-каланчой.
В узорах черных облетевших лип — синее осеннее небо, под ногами шуршат золотые листья. Над дорогой, над изумрудной травой зеленей — свешивается ярко-красная гроздь рябины... Пыльная дорога, овраг, однообразные валуны на полях...
Арпачёво
Отсюда до Арпачёва две версты. В Арпачёве снова львовская усадьба. Деревянный дом сгорел, липовый парк вырублен. Стоит только церковь в ограде и рядом с ней — высокая колокольня-каланча, скорее курьезная, чем архитектурно удавшаяся.
О классической церкви в Арпачёве и ее месте в ряду построек Львова была опубликована заметка. Здесь остается сказать лишь о том впечатлении, которое производит этот классический палладианский храм, с его портиками и роскошным круглым залом внутри, среди пейзажа среднерусской равнины. В ограде — березы, покосившиеся надмогильные кресты, поленницы дров, последние осенние цветы в высокой некошеной траве. Трава пробивается и по ступенькам широких всходов, приводящих к портикам. Картина знакомая и привычная. Классический стиль сросся с русским ландшафтом, он закономерен здесь; но истекшее десятилетие внесло сюда впечатление ненужности, заброшенности, впечатление чего-то навсегда отжившего, но еще печально-прекрасного. Пустынно и внутреннее пространство храма — круглый колонный зал, залитый светом сверху сквозь полуциркульные окна восьмигранного барабана; как-то не верится здесь в присутствие толпы людей... Чуть суховаты линии иконостаса, переделанного из прежнего, оригинально и необычно подражавшего пальмовому лесу; но еще сохранились здесь, по-видимому, иконы работы Боровиковского, в частности почти наверное исполненные его рукой архангелы на створках северной и южной двери. С высокой колокольни-каланчи вид на много верст кругом.
В сизой дымке дальние леса, широкие луга и просторы. По извилистым берегам Осуги и Тверцы остатки насиженных, любовно отстроенных дворянских гнезд...
Колокольня Казанской церкви (1782—1791) в усадьбе Арпачёво Новоторжского уезда. Фото 1983 г.
Раёк
Авторство Львова в постройке усадьбы “Раёк” не установлено никакими документальными данными. Достаточно, однако, сравнения с сохранившимися памятниками архитектурной деятельности Львова в Новоторжском уезде, чтобы считать весь ансамбль Райка — несомненным шедевром его творчества. Усадьбу строил в 90-х годах XVIII столетия генерал-аншеф Ф.И. Глебов,[58] крупный земельный магнат, владевший кроме многочисленных доходных имений в разных губерниях Европейской России еще доныне сохранившейся дачей под Москвой — Покровским-Стрешневым. В книге “Mon aïeule”[59] рассказана его женитьба на Елисавете Петровне Стрешневой, женитьба, соединившая представителей двух старинных именитых боярских родов.
Первое, что поражает в Райке, это общая продуманность планировки, основанная на тщательном изучении архитектуры Палладио, чьи сочинения Львов изучил в подробности и даже перевел на русский язык.
58
Архитектурные ансамбли Райка и Покровского-Стрешнева были созданы при генерал-аншефе Федоре Ивановиче Глебове (1734—1799), муже Е.П. Глебовой-Стрешневой. Поэт кн. И.М. Долгоруков посвятил ему стихотворение, высеченное на надгробии Глебова в Донском монастыре.