— Да переходите уже к сути! — торопила она.
— Так сложились обстоятельства, что Карлос спрятался в подвале школы. Там его случайно закрыли. Не буду подробно описывать, почему в подвале и почему его закрыли. Это займет еще как минимум часа два. Вам же не терпится его обнять! — Веня самодовольно выпрямился и растянул улыбку под своим веснушчатым носом.
Грета Даниловна почувствовала себя, как будто повисшей в вакууме вселенского абсурда. В голове распространилось ощущение невесомой безысходности. Какие-то немыслимые логические цепочки от вареного лука до застрявшего в подвале Карлоса прилипли к коре головного мозга, как гуталиновые кляксы и никак не соскребались. После слова «кумарин» Грета Даниловна и вовсе потеряла смысл жизни. Но нужно что-то делать. Нельзя просто встать и уйти. Она уже искренне пыталась так поступить, но не получилось.
— Ну, ладно. Надо ведь как-то проверить твою теорию…
— Я уже просигнализировал в мэрию. Вернее, после завершения обработки информации моя система автоматически направляет сигнал «Финиш» в службы, необходимые для успешного финала. Сам Мук Аркадьевич, двадцать пять патрульных автомобилей и десять карет, запряженных огненными скакунами, пять минут назад выехали в школу. Кстати, я весьма удивлен, почему программа решила направить целую армию правоохранительных органов. Ну, да ладно.
Грета Даниловна ощутила приступ тошноты. Это уже слишком, но делать нечего. Она поняла, что сопротивляться лавине шальной детской фантазии бесполезно и позволила себе наконец-то расслабиться.
Веня пригласил галантным жестом Грету Даниловну к выходу и направился вслед за ней. Котенок, который спал на диване, отсутствовал.
— А! Не беда! — махнул рукой Веня, — он просто спрятался. Когда вернемся, заберете его, если найдете.
— Мне он не нужен. Дарю.
— Не думаю, что это хорошая идея. У меня уже живут и собака, и паук, и змея, и хомяк, и черепаха, и еще кто-то… забыл, кто… И все прячутся. Знаю, что они дома, ежедневно выставляю еду, лакомства исчезают, а сами животные не появляются. Так и живем. — Веня кивнул на выставленные рядком вдоль стены холла глубокие тарелки с разной едой, — только иногда чаша паука остается нетронутой по нескольку дней. Но потом все равно съедает. Как будто, возвращается из какого-то дальнего путешествия. Больше всего мой паучок любит пчел.
— А в эту тарелку, — Веня показал на последнюю в ряду тарелку не пойми для кого, — накладываю каждый раз что-нибудь новенькое: сырое мясо, кашу, рыбу, морковь, яблоки, арбуз, лесные ягоды, супы, сметану, творог и даже сырую землю однажды — в качестве эксперимента. И что самое удивительное! Каждый раз тарелка оказывается пустой! Никак не могу вспомнить, кто это. Ну, ничего страшного… Вот, сейчас и котенок исчез. Налью-ка ему молоко. А того, кого не помню, на этот раз угощу зефиром в шоколаде.
Веня удалился, вернулся через минуту с миской молока, тарелкой с горой зефира в шоколаде и разместил в череде остальных деликатесов.
— Дело сделано! Можем ехать за Карлосом! Поедем на моем велосипеде!
— Ой-ой-ой! Ну, уж нет! У меня плащ, платье, шляпа! Это катастрофа! — заверещала Грета Даниловна, представив себя на багажнике с развивающимися парусами необъятной одежды и шляпой, хлопающей над прохожими своими безбрежными крыльями.
— Пешком намного дольше, — уговаривал ее Веня. — Ну, ради сына! Совсем немного осталось потерпеть! Давайте зафиксируем бинтом к подбородку вашу шляпу! Получится гениально!
Грета Даниловна и опомниться не успела, как Веня откуда-то выхватил бинт, который принялся старательно наматывать ей вокруг головы и шляпы.
— Ну, я же говорил — гениально!
Грета Даниловна выглядела так, как будто отчаянно страдала третьей стадией флюса, а опухшие глаза и вытаращенные из-под бинта морщины дополняли образ трагическим звучанием. Ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Ради сына…
Школа находилась совсем недалеко. Грета Даниловна даже подумала, что лучше бы она пошла пешком, или побежала, или добралась ползком, потому что никогда не переживала такое пронзительное ощущение позора верхом на багажнике вприпрыжку по пятидесяти трем уличным кочкам.
У школы уже шуршали Мук Аркадьевич с бандой конной и пешей полиции.
— Веня! Дорогой! Как я рад тебя видеть! — Мук Аркадьевич крепко обнял сына своего старинного друга и грубо потрепал его по животу, отчего тот съежился.
— Я тоже рад вас видеть, Мук Аркадьевич! — искренне улыбнулся Веня.
— Ну, ты даешь! За какой-то час раскрыл такое сложное дело! Мои бойцы за три месяца не могли справиться! А ты! Ну и ну! Всех поувольняю! А тебя возьму! — не мог успокоиться Мук Аркадьевич. — Ну, вы поняли, Грета Даниловна, какого гениального адвоката я посоветовал!? Горжусь!