— Ну, рассказывайте, — вздохнул Станислав, протягивая Виктории кружку с горячим чаем, как у него. — Что нарыли? Кого ранили? Кого убили? Какие версии?
— Не хотелось бы показаться назойливым, — подал голос Леднёв, пододвинувший Евгения и теперь вальяжно закинувший ногу на ногу, — но Маргарита… Она же…
— Я ей доверяю, — отрезал Стас, заметив, как возмущённо набрала полную грудь воздуха Виктория, готовя ответ.
— Спасибо, — одними губами прошептала Вика, делая глоток тёплого согревающего чая.
— А я… — опять вставил Леднёв.
— Зам… — закончил за него Евгений. — А он — начальник. Так что не спорь.
Скрябин закатил глаза: видимо, ему изрядно поднадоели эти двое. Да и Вике уже успели надоесть и эти «Зам…» и постоянные «умные» вставки Леднёва. Пора было уже приступать к работе. Но сначала стоило дать Станиславу разобраться со своими сотрудниками. Виктория присела на край стула и стала напряжённо и внимательно следить за работой оперативников. Станислав задумчиво отставил кружку. Достал сигарету. Жека мгновенно подскочил и зажёг её конец. А потом и сам прикурил. Скрябин задумчиво курил, ожидая доклада подчинённых.
— Так что? — настойчиво спросил он.
— Ну, в результате проведённых оперативных мероприятий… — по всем стандартам начал доклад Константин Сергеевич.
— Короче, Склихосовский! Ближе к телу! — рыкнул Жека, и тут же перебил Леднёва. — Короче, там такая фигня. Напали на ОМОН. Обычно ОМОН на всех нападает, а теперь напали на него. Зачем? Не знаю. Отряд совсем новый — одни новобранцы. Но есть там один «старичок» — Пашка Арнаутов, помнишь? Вот его ранили.
— Интересно, на Рому ещё не открыл охоту Арнаутов-старший? — грустно улыбнулся Станислав, очевидно, намекая на что-то.
— А ты ему позвони! — выпалил Жека, пуская вверх кольцо дыма.
Скрябин покачал головой, стряхивая сигаретный пепел в пепельницу. Потом вдруг задумался над чем-то.
— Егоров звонил… Не знаю, где он откопал мой номер. На него покушались.
— Он же, вроде как, отошёл от дел! — поперхнулся дымом Жека.
Станислав, погружённый в свои мысли, неопределённо пожал плечами. Ему не давали покоя какие-то мысли. Вика заметила, что взгляд его бегал туда-обратно по всей комнате так, словно бы мысли неустанно мучали его.
— Нам надо вплотную заняться этим делом, — стукнув по пепельнице, затушил сигарету. — Иначе покоя нам не видать.
Кивнул Вике, она поняла без слов. Поднялась, улыбнулась мужчинам. Подмигнула Жеке, от чего последний прям расцвел, и поспешила за Станиславом, не забыв забрать своё пальто с вешалки. Когда они вышли из кабинета, Скрябин вдруг опомнился, заглянул обратно:
— Костя! Помой кружки.
Не закрывая дверь, порылся в карманах, швырнул Евгению какую-то железку:
— Джексон, а ты машину мою отгони.
Едва дверь закрылась, как Виктория не смогла сдержать смеха от услышанного: «Лох — это призвание. За-ам!».
— Это ж Джексон… — пожал плечами Станислав, очевидно, уловив попытки сдавленно рассмеяться. — Его в Кандагаре до сих пор…
— Уважают, — из кабинета высунулось довольное, как у хитрого рыжего кота, лицо Евгения Егоровича Иванова.
— Пойдёмте, — кивнул Виктории, и та поспешила за Скрябиным.
За железной, покоцанной от времени дверью было пыльно и душно. Вика вдохнула библиотечный запах и закашлялась. Станислав тоже поморщился, но уже от желтоватого неприятного света, резанувшего глаза.
— Это архив, — коротко произнёс Скрябин, — здесь можете побыть недолго. Дела про скинхедов — там. Я засекаю пятнадцать минут.
Потом подумал, вернулся, взял её руку в свою. Виктория вздрогнула и подняла на него глаза. Здесь, в полумраке, его печаль, его усталость от жизни стала ещё более заметной. Вике даже захотелось погладить его по голове и, прижавшись к нему крепко-крепко, прошептать: «Всё будет хорошо». Такие мысли за одну секунду успела отогнать Виктория. Станислав вложил ей в руку холодные ключи: «Это мои. Не хочу запирать Вас здесь, Маргарита, но и подставляться не хочу. Если через пятнадцать минут эти ключи не будут у меня, то вход Вам в отделение будет закрыт. Надеюсь, Вам можно доверять?». «Не сомневайтесь, — процедила сквозь зубы Виктория, а в её глазах мелькнул нехороший огонёк, Станислав развернулся, а Вика добавила ему вслед: — Мне доверять можно даже больше, чем некоторым… Станислав Александрович».
Едва за ним закрылась дверь, Виктория глянула на часы. Сейчас ровно час дня. Значит, она может здесь находиться до часу пятнадцати. Вику потряхивало. Она понимала, на какой риск шёл Станислав, оставляя её здесь со своими ключами. Но Виктория не зря запаслась новым фотоаппаратом. Отыскав в куче пыльных, старых дел необходимое, она начала делать подробные яркие фотографии каждой страницы дела. Но, отходя назад в поисках лучшего ракурса, Виктория врезалась спиной в один из стеллажей. Тот угрожающе зашатался и, кажется, попытался упасть. Вика опустила фотоаппарат (слава Богу, что он висел на шее) и кинулась останавливать шатающуюся громаду. К счастью, хоть в этом ей сегодня повезло, и стеллаж передумал падать.
Правда, одно дело всё-таки не удержалось на самой верхушке, и упало прямо перед ногами Вики. Она взвизгнула, отпрыгнула и подняла руки. Потом спохватилась — не дома — закрыла рот рукой. Осторожно подняла дело, отряхнула его. Хотела положить на место, но не удержалась и всё-таки приоткрыла его. Пролистала беглым взглядом: Чибис, Фельдмаршал; — все непонятные и не известные ей имена или клички. «В результате оперативных действий погиб капитан Сергей Алексеевич Соловьёв…». Вика остановилась на этой странице и наискосок прочитала материалы дела. Она, конечно, много не понимала, но ситуация становилась ясна в общих чертах. В результате взрыва погиб оперативник, некий Сергей Соловьёв — подорвался на, видимо, не своей машине — «Альфа-Ромео» красного цвета.
В глазах Вики, похоже, вспыхнул нехороший огонёк. Она этого не видела, но почувствовала, как начинают чесаться руки написать что-нибудь. С трудом пересилив порыв сфотографировать и это дело, чтобы в нём разобраться, Виктория положила пыльную папку на полку. Закрыла дело о скинхедах.
Неожиданно дверь скрипнула. Вика вздрогнула, замерла в нерешительности, но так как открывалась дверь тяжело, то у человека по ту сторону возникли некоторые трудности. Буквально пары секунд хватило Виктории оглядеться, и она не нашла ничего лучше, как спрятаться под старым полуразвалившимся столом, неизвестно как оказавшимся в архиве, между двумя стеллажами.
— Эй, здесь есть кто-нибудь? — глухой мужской голос заставил Викторию подпрыгнуть на месте. — Непорядок. Кто оставляет открытым архив? Вот и влетит же им!
Начищенные ботинки мужчины оказались совсем близко к Вике, и она зажала рот и нос, боясь даже шевельнуться. В животе вдруг ни с того, ни с сего начало просыпаться чувство голода, и Виктории показалось, что живот вот-вот заурчит. Одной рукой продолжая зажимать нос и рот, другую Вика положила на живот, тщетно надеясь, что рука заглушит урчание. Но, к счастью, мужчина, прошелестев папками с делами, ушёл, погасив свет и заперев дверь на ключ. Виктория выдохнула и с опаской выглянула из-под стола. Никого. Облегчённо выдохнула. Выползла. Отряхнулась — негоже девушке под столами сидеть. И только теперь заметила, что всё это время фотоаппарат лежал на полке с делом скинхедов, практически ничем не прикрытый (если не считать этого же дела). Ей повезло. Впервые за сегодня. Ключи Скрябина Вика по-прежнему крепко сжимала в руке. Неслышно подкралась к двери — кажется, никого не было. Уверенно вставила ключ в замок и повернула его. Дважды. Дверь открылась, выпуская невольную пленницу архива.
Виктория глянула на часы — через пятнадцать минут ей нужно быть в «Бюро репортёрских расследований». Вика кинулась в кабинет. К счастью, там был только Станислав. Вернула ему ключи, неудачно пошутив, что не успела сделать слепки, умчалась на встречу с Неведомским, всё ещё мыслями погружённая в произошедшее.