На крыльцо, потягиваясь, вышла заспанная Ленка. Потрясла головой, отгоняя дурман похмельного сна, медленно пошла по траве к столу с самоваром.
– Саш, налей мне чаю покрепче! Голова раскалывается.
– Ну да, кто ж пьет водку в такую жару! – наливая в чашку пахучую заварку и сочувственно глядя на Ленку, произнес Саша. – Ничего, сейчас в бане из тебя все похмелье выйдет!
– Не хочу я в баню! Принеси мне лучше мою сумку из дома, у меня там аспирин есть.
Саша безропотно поднялся со стула, пошел в дом.
– Мышь, ну как он тебе? – торопливо спросила Ленка.
– Ой, Лен, не знаю… Ты же с ним жить собралась, а не я.
– Ну хоть первое впечатление какое? – не унималась Ленка.
– Да нормальное впечатление. Мужик как мужик, грядки полоть умеет…
– Какие грядки?
– А пока вы с Инной спали, мы с ним успели весь огород бабе Нюре прополоть!
– Ну, Мышь, ты даешь! – звонко расхохоталась Ленка. – Как всегда, в своем репертуаре! Везде себе занятие сыщешь, прямо семиделка какая-то!
Ленка взяла у возвратившегося Саши свою сумку, достала упаковку с аспирином. Запила таблетку чаем, посидела молча, прислушиваясь к себе.
– И как? Помогает? – заботливо спросил Саша. – Может, все же лучше в бане попариться?
«Какая нарочитая забота, неестественная… – грустно подумала Маша, глядя на них. – Нет, все-таки нельзя ничего в жизни устроить искусственно. А тем более семью. Так и будет бедный Саша изображать заботливого мужа, а Ленка – раздражаться, терпеть, злиться, обзывать его овсянкой… О боже! А сама я! Тоже часто на Семена злюсь! Только он-то меня любит, я знаю. А тут – обоюдное притворство, вдвойне несчастливое. Жалко Ленку…»
А баня у бабы Нюры действительно оказалась необычной. Они втроем разместились на широком полке, и старушка, поддав хорошенько на каменку и ловко орудуя двумя пихтовыми вениками, под дружный визг от души похлестала их по голым телесам, приговаривая:
– Терпите, терпите, девки, сейчас еще поддам… У меня пар хороший, с мятой, с душицей, чуете, какой дух идет?
Потом они отдыхали, развалившись на широченной скамье предбанника, обмазанные с головы до ног липовым медом, пили бабы-Нюрин терпкий ядреный квас. И снова парились до одурения, с визгом обливали друг друга ключевой водой, балуясь и смеясь, как малые девчонки. Под конец, опять загнав на полок, баба Нюра обложила их толстым слоем запаренной в большом чугунке травы, как живым одеялом. Шел от него такой здоровый дух природной силы и радости, что им казалось, будто и в самом деле они выйдут отсюда юными феями, гладкими и красивыми, без первых морщинок и лишних складочек, от которых в сорок лет уже никуда и не денешься.
Домой собрались уже затемно. Прощаясь, баба Нюра всплакнула. Потом, всплеснув руками, заторопилась в дом – про гостинцы забыла. Пришлось принять от нее пакеты с пирогами, чтоб не обидеть, не дай бог. Саша, отведя Ленку в сторону, трогательно целовал ее в щеки, в лоб, гладил по волосам, прижимая ее голову к груди, как будто перед ним была не циничный адвокат Найденова, а хрупкая женщина-цветочек, которую и на шаг от себя отпустить страшно. Ленка стояла закрыв глаза, блаженно улыбалась. «Кто его знает, может, он и прав… – подумалось Маше. – Может, действительно, так честнее. Каждый должен получить от другого то, чего ему не хватает. Наверное, осталось в этом мужчине столь много невостребованной нежности, что Ленка будет годами есть ее полной ложкой и никогда ею не насытится, как не может до конца наесться вкусной домашней едой – все в нее влетает, как в прорву, образовавшуюся за долгие детдомовские годы…»
– Ну, рассказывайте, как вам мой жених, – потребовала Ленка немедленного отчета, как только отъехали от дома. – Действительно овсянка без соли и сахара или я ошибаюсь?
– Да нет, он не овсянка, Лен, далеко не овсянка… – тихо произнесла Маша с заднего сиденья в Ленкин затылок. – Знаешь, даже юродствовать на эту тему не хочется. Слишком уж цинично получается. Извини…
– Ой, а я и не поняла ничего! Даже и не присмотрелась толком! – запоздало спохватилась Инна. – Сначала напилась, как идиотка, потом уснула, потом в бане парились… Но ты знаешь, Ленк, если его одеть, причесать, кое-где кое-что слегка подкорректировать – вполне ничего получится!