Глава 10
У разрушенного причала обращался в прах челнок. Некогда крепкий каркас застрял в каменных обломках и обомшел.
– Откуда у подземного народа дерево? – недоуменно спросил Торад.
– Вряд ли каркас так хорошо сохранился со Второй Эпохи, – ответил Ахель. – Кто угодно мог спуститься сюда за все эти годы… или приплыть по подземной реке.
Соня посмотрела на черный бурлящий поток и передернула плечами. Плыть впотьмах – что может быть хуже?
Они прошли немного по берегу, стараясь не приближаться к воде. Изрядно продрогли. Остановились возле каменного желоба, покрытого слоем зеленой высохшей грязи. Широкий желоб – двое мужчин уместятся плечом к плечу – тянулся вглубь темной каверны.
– Сток, – пояснил Норгрим. – К городской стене идет, наверное.
– Ха! – воскликнул Пратт. – Во Вторую Эпоху, конечно, народ мастеровитый и умный жил, но говнишко тоже в реки сплавлял, прямо как мы сейчас в больших городах!
Следопыт – Соня не знала его имени – перебрался на желоб и поднял над головой факел. Пламя задрожало, наклонилось.
– Проход есть. Войдем?
– Конечно, зря спускались, что ли? – поигрывая кинжалом, Такки первой отправилась в темноту. Ее обогнал Торад. Хотел что-то гневно высказать, но нарвался на очередную хозяйкину остроту и только зло плюнул в стену.
Соня представила себя крысой, пробиравшейся по ржавой трубе. Свод был низким, и она постоянно цеплялась за него головой. Сухая корка грязи под ногами крошилась, от поднятой пыли и дыма факелов трудно было дышать.
– Вы так постоянно развлекаетесь? – спросила у Такки, чтобы немного разрядить обстановку.
– Аккурат после смерти носителей глифов.
– И как часто гибнут носители?
– Реже, чем шахтеры в забоях, – девушка уклонилась от кружев грязной паутины, свисающих из темноты, – не каждый из нас глуп, как Арктурус. Глиф, который получила я, раньше принадлежал Дернаду-Охотнику. Мужик помер, разменяв девятый десяток. Крепкий был, как дубовый пень. Ездил на медведе и из лука стрелял всем на зависть. Одиночка. Охоч до селянок и бражки, но это мелочи! Сам помер, Дернад наш. От старости. Арктурус вот сгинул по глупости. А больше я носителей глифов не застала…
– Тихо! – влез в разговор капитан Фарс. – Раскудахтались, наседки. Дома наболтаетесь, а сейчас цыц. Ерг следы нашел.
Следопыт что-то высматривал на полу, медленно водя факелом. Затем встал и покачал головой:
– Странно. Вмятина глубокая, напоминает отпечаток человеческой руки. Больше ничего вокруг. Ладно, идем дальше. Впереди вроде тупик, но оттуда свежим воздухом веет.
Стена, цельная сверху, книзу представляла собой решетку из маленьких столбиков. Видно, между ними некогда текли нечистоты. С левой стороны ряд столбцов был выкрошен, отсутствовало несколько блоков кладки.
Люди замерли у пролома, завязался спор.
– Тело не нашли, – настаивал Ахель, – может, Воин сгинул и не здесь вовсе. Да и как бы он сюда попал?
– Наверху глифу некуда деться, – парировала Такки, – нашли бы сразу. Он тут – клянусь, чем хошь.
– Мы не знаем, что за стеной. Подохнем – кто глифы поднимет?
– Оставайся здесь, в чем вопрос? – девушка теряла терпение. – А просрать третий глиф нельзя никак! Неведомо, что будет, если в руках людей окажутся только два. Ждите на берегу. Мы с Торадом осторожно осмотримся и вернемся. Стрясется какая-нибудь гадость – помощь кликнем, вы уж тогда не ловите ворон!
– Нет, так не пойдет, – Богач покачал головой. – Идем все вместе. Нападут твари – отобьемся.
За стеной не было так темно, как снаружи. В глубине каменных катакомб мерцала статуя, исходящие от нее синие блики разгоняли черноту по углам.
Что представлял собой город, Соня не могла понять. Сплошное переплетение штреков, лестниц, овальных провалов в каменном полу и сложенных из булыжников домов. Высоких, некоторые в четыре этажа. Потолок терялся в темноте. Девушка внезапно почувствовала себя крохотной, слабой, испуганной. От жуткого ощущения, что на нее смотрят со всех сторон, из-за каждого угла и окна, по спине скатывался липкий пот.
Соня украдкой покосилась на спутников. Лица напряжены, движения осторожны, воины озираются на каждый шорох, а глаза по черным провалам окон и дверных проемов с опаской так и бегают.
– Все еще хочешь искать? – Ахель невесело улыбнулся.
– Сам ведь чувствуешь, здесь глиф, – ответила Такки. – Совсем рядом.
Тем временем за дело принялся капитан Фарс. Его двенадцать воинов свалили вязанки хвороста в кучу и подожгли. Монах набросал в пламя можжевеловых палочек, положил сухой лопух и корень папоротника. Из кошеля, крепко пришитого к подкладке куртки, Норгрим вытряхнул горсть листьев. Воздух над костром позеленел, замерцал, едкий запах быстро окутал все вокруг.
– Это лавр Альтемеры, – пояснил монах, – Святое растение.
– Хорошая штука, – оценил Пратт, – но тут могут жить не только демонические твари, но и простые чудовища. Их запах не привлечет?
– А ты на что? – огрызнулась Такки. – Зарубишь, если вдруг сунутся. Топор на кой хрен таскаешь?
Ахель отозвал в сторонку капитана Фарса и принялся что-то выспрашивать. Ветеран молча кивал, лишь разок возразил, но тут же был остановлен щедрым предложением. Мужчины пожали руки и разошлись.
Все остальные тем временем сгрудились возле костра – только часовые выглядывали опасность впотьмах.
Соня мелко дрожала, но старалась не выказывать страха прилюдно. Даже согласилась погрызть солонины, любезно предложенной следопытом Ергом, хотя еда в горло не лезла. Жуя тягучее мясо, девушка посматривала на утонувшие в темноте силуэты покинутых домов с окнами круглой формы. От них веяло жутью. Словно мертвецы из могилы таращатся пустыми глазницами.
Вернусь домой – до конца жизни буду спать с включенным светом, решила она.