Сунгрен обожал приключения, подвиги и странствия. Ничуть не меньше он ценил мягкую перину, натопленное помещение в непогожую ночь и плотный ужин. Но ни того, ни другого, ни третьего музыкант не получил. Вместо этого ему выпало бродить по болотистой местности, предваряющей плато Солд, и выслушивать нытье рыцаренка. Поселений здесь было не сыскать, охотиться ни тот, ни другой не умели, так что приходилось терпеть голод и лишения. Благо хоть страшилища не объявились. Лошадей пришлось оставить в последнем поселении Дауэсфорста, в обмен взяв провизии и немного вина, чтобы греться в дороге. Но еда быстро кончилась, вино тоже надолго не задержалось в бурдюке, и дальше потянулись не лучшие дни для путников. - Не об этом я мечтал, когда получил серебряные шпоры, - вздохнул сир Марк, разглядывая разбавленную чуть подсоленной водичкой кашу из желудей и лесных орехов. - Подстрели зайца или тетерева, - язвительно предложил музыкант. Он находил романтичной пищу, которую им приходилось есть, и тем себя утешал. Многие видные герои древности бывали и в худшем положении. - А о чем мечтают рыцари? Ты все жалуешься и жалуешься. - Хотел стать тронным рыцарем, - вздохнул сир Марк. Сохраняя скорбную физиономию, он проглотил ужин и запил водой. - И? - попытался подтолкнуть его к дальнейшим откровениям музыкант. - И не стал. Марк снял кольчугу и замотал ее в плащ. От шлема и латных перчаток тоже избавился. Поскольку ни масла, ни жира у них не осталось, амуниция могла заржаветь от постоянной влаги. Благо куртка из хорошей вываренной кожи, проклепанная и разношенная. Она и без поддетой кольчуги неплохо защитила бы от когтей или зубов диких тварей, которых в болотистой местности водилось с избытком. - Почему у тебя нет меча? - поинтересовался как-то Сунгерн. Рыцарь только что забил шестопером трясинника - трупоеда настолько никчемного, что его даже не относили к демоническим порождениям. Тварь была гадкая с виду, вонючая, но не шибко опасная. Поговаривали, что после его укуса человека может струпьями обсыпать, но гнилые старые зубы не сумели прокусить курку рыцаря. - Я паладин, - Марк ополоснул шестопер в бочаге и вытер тряпицей. - Нам нельзя наносить колотые и рубленые раны. - А в чем смысл подобных запретов? - удивился музыкант. - Вам не понять, - невнятно ответил рыцарь, - это особенности славного и тайного ордена, и в такие тонкости не посвящают кого попало! Спустя две недели странствий они выбрались-таки на плато Солд. Один его край спускался в болотистую местность, другой упирался в горный хребет, третье направление вело к морю. Посреди плато, будто окаменевший великан, возвышался город Унгер. Место было живописным, величественным. Центральный тракт издевательски тянулся вдали, показывая двум утомленным путникам, что они олухи. - Я не вижу деревень или посада, - заметил рыцарь. - Хижин отшельников тоже нет. - Вроде бы здесь никто не селится, - Сунгерн уверенно зашагал в сторону столицы. - По другую сторону есть подобие посада. Тракт оттуда идет мимо пары городов и крупных деревень, там вся жизнь и теплится. Точно не упомню, но вроде бы король Ганз Первый распорядился срыть холмы, выкорчевать все деревья и запретил селиться тут простому люду. Это была часть его фортификационного плана. Сам знаешь, Унегрфорст постоянно воевал, и правитель как безумный стремился обезопасить столицу от внезапных ударов. - Слыхивал. Весь протекторат замучили, покуда из-за внутренней грызни не растащили казну. По-моему, ты выбрал не лучшее место для зимовки. - По-моему, ты не самый отважный рыцарь, который рождался в Гамбале, - вздохнул музыкант. - В толк не возьму, почему прелат выбрал именно тебя. - Я хотя бы рыцарь. А ты вовсе чужак, незнамо за какие заслуги удостоившийся чести носить глиф, - в голосе Марка в который раз проскользнули нотки зависти. - Как говаривала его предыдущая носительница - а дама была отважной и преисполненной всяческих доблестей - ни один дурак по свой воле глиф не возьмет. Но это она говорила лишь потому, что не встречала людей из моего теста. Я готов хранить его. Они побрели в сторону города, подгоняемые ветром и голодом. Унгерфорст всегда стоял особняком в протекторате, да и во всем Айервее. Оказавшись на поверхности, его люди первым делом принялись возводить укрепления и набивать оружейные палаты выкованными в подземном городе мечами. Большая часть человечества отнюдь не собиралась воевать с себе подобными, этим и воспользовалась династия Эгрен. Их войска лихо пронеслись по Дауэсфорсту, разорили первые поселения Брейфорста и в течение семнадцати лет пробились в Зевару-Гровд. Историки считают, что благодаря агрессии короля Зенда Второго, последнего правителя в роду Эгрен, и появилась идея объединения земель под церковным протекторатом. Так получила начало вековая вражда между Империей Унгер и остальным Айервеем. Закончилось все дворцовыми переворотами, крахом империи и присоединением обедневшего королевства к протекторату. Суровая история Унгерфоста была запечатлена не только на бумаге летописцев, но и в камне - стенах, бастионах, развалинах и донжонах города, что больше напоминал громадную крепость. По сути, ею город и являлся. Именно столица встречала вражеские войска, надежно запирая проход вглубь королевства. - Мне по душе такая архитектура, - оценил сир Марк, когда они приблизились к городу достаточно, чтобы рассмотреть его фортификационные особенности. - Сразу дает понять, что люди здесь шутить не будут. Нам бы в Гамбале таких крепостей парочку... На перевалах желательно, чтобы перекрывать подходы к столице и контролировать реки. - Метите в новые агрессоры? - усмехнулся музыкант. - Прелат вашему наместнику шею свернет, если озоровать начнете. - Все зависит о того, кто женится на дочерях почившего монарха, - рыцарь пожал плечами. - Есть люди воинственные, которым тесно в горах, а есть мирные. - Так выберете самого доблестного. У вас же там ценится не столько родословная, сколько умение ездить верхом и мечом размахивать. - Дочери короля больно упрямы, а принудить их никто не смеет. Есть слух, что старшая сама вознамерилась корону нацепить. А где ж такое видано? Ей ни один рыцарь не присягнет! Примерно в этот момент внимание Сунгерна привлекло странное движение. Он обернулся к старому кострищу. Это явно было пристанище для путников, поскольку камни выложили аккуратно, натаскали мха и прикатили пару валунов, чтобы было удобно сидеть вокруг огня. Но заинтересовал музыканта отнюдь не очаг. - Подходите, погрейтесь со мной. Говорил путник, лицо которого было скрыто под парусиновым капюшоном. И все бы ничего, но рубаха его заскорузла от крови, а кожа на руках позеленела. Самое удивительное, что мгновение назад у кострища не было ни души. Сир Марк вооружился шестопером и, как подобает рыцарю, выступил навстречу незнакомцу. - Кто таков? Где прятался? Тот в ответ лишь слегка качнулся, и снова произнес: - Подходите, погрейтесь со мной. Музыкант ухватил рыцаря за руку и потащил за собой. - Нечисть какая-то. Либо прибей сразу, либо пойдем в город и расскажем о ней стражам. - Ты же носитель глифа! - воскликнул Марк, освобождая руку. - Разве тебе не надлежит лицом встречать опасность? Убивать чудовищ, защищать простых людей... - Подходите, погрейтесь со мной, - в его тоне нечто изменилось. - Заткнись! - рявкнул на монстра Сунгерн. Затем повернулся к спутнику: - Ты меня с кем-то путаешь, я не охотник на нечисть, а хранитель глифа. - Глиф? - голос послышался совсем близко. - Мне нравится глиф. Музыкант пискнуть не успел, как в его шею вцепились костлявые пыльцы. Он рухнул на землю, нечисть оседлала его и принялась душить с еще большим остервенением. В глазах потемнело, грудь будто пронзили тысячи игл... Послышался глухой стук. Затем еще один. В следующий миг хватка на шее сказителя ослабла, а монстр повалился набок. Сунгерн открыл глаза, часто задышал, отплевывая красную слюну и пытаясь понять, что вообще стряслось. - Жив? - над ним нависло лицо сира Марка. В руках он сжимал шестопер, с которого капала зеленая кровь. - Вроде бы... Кое-как музыкант встал и изумленно огляделся. Трупа не было, тварь будто испарилась. - Тело погрузилось в почву, - пробормотал рыцарь, вытирая палицу. - Такое часто бывает с хранителями? Признаться честно, меня трясет от страха. - Подходите, погрейтесь со мной. От звука этого голоса Сунгерн едва снова не рухнул на землю. Как по команде они с рыцарем обернулись - у очага вновь сидело то самое существо с залитой кровью рубахой и грело руки над несуществующим огнем. Путники переглянулись и без слов приняли единственно верное решение - побежали к городу.