Род вернулся утром. Пришел в себя перед воротами в монастырь, замерзший и поразительно бодрый. Из заранее приготовленного ведра омылся, достал припрятанные с вечера вещи и поскорее оделся. Землю и небо накрыл влажный туман, ветерок гулял холодный, а после ночных пробежек ныли суставы. - Демон, - пробормотал он, натягивая рубаху. Монах предположил, что его спасительница демон. Не под силу человеку, даже очень сильной ведьме, творить такие вещи. Могла бы быть малефиком, но, опять-таки, те обретали силы лишь ночью, и выглядели иначе. - Я чую в ней тьму, - говорил Ногрим тихо, - не кипящую, как в твари из подземного города, а спокойную. - И что это значит? - Надо обратиться к церковным толкователям. Я о демонах знаю лишь то, что они были. Сведенья об их внешности разнятся: то на людей похожи, то едва ли не огнедышащие драконы, то ожившие стихии... сплошное нагромождение мифов. Род поразмыслил над их разговором, но ничего конкретного в голову не пришло. Девушка... в некотором смысле ему нравилась. Вернее, вызывала теплые чувства, как добрая подруга или сестра. Взамен помощи она ничего не требовала, была молчалива, не покушалась на глиф, не лопала человеческих младенцев на завтрак... В общем, демонического в ней было меньше, чем в какой-нибудь захудалой лесной ведьме. И все-таки следовало прояснить, с кем они имеют дело, чтобы не вышло какой-нибудь неприятности. Норгрим изменился из-за порчи, поэтому мог слететь окончательно с катушек и зарядить по ней магией... С другой стороны, монах рассказал интересные вещи, причем теперь они не звучали столь глупо, как казалось поначалу. Да и что терял Ловкач, отправляясь на север? Дом? Сомнительный дом, говоря откровенно. Рано или поздно он наткнется на местных общинников, и уж тогда спокойной жизни придет конец. Он был привязан к фетишу, а не к месту, и мог попросту отдать его на хранение Норгриму. Тот, конечно, порядочный ублюдок, и за прошлые проступки заслужил удара кинжалом в брюхо... но монах считает себя виновным в том, кем стал Род, и сделает все, чтобы искупить вину. Все же перед тем, как принять окончательное решение, Ловкач отправился к черноволосой. Он ее и раньше побаивался, а сейчас дрожал, как последний трус. Тем не менее, подошел к двери и постучал. Вороны поглядывали на него с явным неудовольствием, но их можно было не опасаться. Вот здоровый птах - иное дело. Тварь непростая. Ловкачу не доводилось слышать, что когда-то на Айервее жили подобные громадины, так откуда взялась эта?.. Одна из створок распахнулась. Темноволосая склонила голову набок, как заправская птица. Она и раньше так делала, но только сейчас Род заметил, насколько это нечеловеческое, страшное движение. Вдобавок ко всему от девушки всегда пахло ржавчиной. - Хотел бы поговорить с тобой, - Род почесал затылок, не зная, как обращаться к хозяйке старого храма. Девушка кивнула и вышла на ступени. Вороны тут же всполошились, закаркали, захлопали крыльями. В тумане мелькнула громадная тень. - Я так и не поблагодарил тебя, - Ловкач уселся на ступеньку, девушка умостилась рядом. - Ты ничего не потребуешься взамен? - Это подарок. - Она пристально разглядывала туман и улыбалась. - Мы хотим уехать на север. Не станешь возражать? - Род побаивался отрицательного ответа, это обозначало бы, что он угодил-таки в чужие путы, из которых не выбраться. Но девушка лишь пожала плечами. - Уезжайте. Забирайте мой дар и уезжайте. Так будет лучше. - Почему? Она обернулась к молельне и указала пальцем на появившегося в дверном проеме Норгрима. Монах держался за дверной косяк и прижимал к груди левую руку. Его корежило от боли, он будто не видел ничего, что происходит перед молельней. - Он страшный. Род, закусил губу, чуть подумал, спросил осторожно: - Ты боишься света или тьмы в нем? - Ни того, ни другого... Ворон в небе каркнул так громко, что задрожала битая черепица на крыше молельни. - Кто ты? - Род повернулся к черноволосой и прищурился. - Как очутилась здесь? Девушка снова пожала плечами, продолжая неотрывно смотреть в небо. - Не знаю. Они вышли утром. Ни припасов, ни скарба, только скромные узлы и бурдюк с водой. Под вороньим надзором спустились к дороге и двинулись в обратную сторону, откуда приехал монах. Род, к собственному изумлению, прекрасно помнил каждый уголок в этом краю, и точно знал, куда нужно идти, чтобы добраться до ближайшей деревни. - Первую ночь проведем в грушево-яблоневом саду, - заявил он, когда они ушли на пару милтов от монастыря. - Возьмешь фетиш и залезешь на дерево. Я ни разу не пытался сожрать девушку, хотя встречал ее ночью, может, и тебя он обережет. А если не сработает... высота помешает мне добраться до тебя. - Постарайся себя сдерживать, - пошутил Норгрим, - сконцентрируйся на зайцах или сусликах, они, говорят, вкусные. А мое мясо будет горчить. Контролировать себя Род мог, но лишь частично. Иногда ночи целиком исчезали из памяти, иногда он помнил все, но чаще это были лишь смазанные образы лесов, лугов, вкус крови на губах и хмельное чувство свободы. Его-то Ловкач боялся больше всего. - Так что сказала эта девушка? - чуть позже спросил монах, когда они остановились выпить воды в тени заросшего бурьяном холма. Сад находился совсем рядом, солнце лишь слегка склонилось к земле, и они решили не спешить понапрасну. - Не помнит, кто такая. Откуда пришла - тоже не знает, - Ловкач чувствовал небольшую усталость. Отвык много ходить в человеческом обличии. - И все же смастерила оберег, умеет обращаться в случае опасности. Лжет, наверное. - Хоть и лжет, тебе что с того? Паладинов натравить хочешь? - огрызнулся Род. Ему не нравилось, что монах постоянно пытается обвинить ее невесть в чем. - Она добра сотворила больше, нежели ты или я. Сколько душ ты спас? Ни одной? А эта девушка защищала меня от Мелвиль! Из-за тебя, к слову сказать, я давно стал бы глупой псиной на поводке малефика. - Знаю. Мне тяжко от этой мысли, Род, - горячо ответил монах, - но не я тебя искусал! Не я заставлял тебя воровать золото сборщика податей! Ты лишь из-за своей глупости оказался в той деревне! Так что не вменяй мне в вину лишнего, друг. Род без слов сунул ему в руки мешок с фетишем и направился к саду. - Ты ведь говорил, что девушка просила тебя никому не отдавать фетиш? - окликнул его монах. - Мало ли что говорит демон! - Придурок, ты во что нас втянул? Соня спросила бы примерно то же самое, будь у нее такая возможность. Оставалось надеяться, что Тун за них двоих отхлещет словами недоумка. А уж ругаться знахарка умела! От ее брани засыхали цветы и краска слезала со стен. Парень пытался отнекиваться, бормотал нечто невнятное, но лишь усугублял положение. Тун надавала бы ему оплеух, но Соня умудрилась изловить в темноте низкорослую подругу и удержать на месте. Затем они какое-то время просто сидели на холодном полу, слушая, как капает неподалеку вода. Вскоре знахарка потеряла терпение и вновь принялась бомбить Джосева вопросами. - Я попытался пробраться к вербальному магу, - вяло ответил тот. - Не получилось. Дверь оказалась закрыта не только замками, но и чарам. - На кой хрен ты туда полез? - отчего-то полушепотом спросила Тун. - Так было нужно. Они просидели два дня в темноте, без еды, утоляя жажду из старого ведра, от которого воняло тиной, пока, наконец, не заявился смотритель Ротфус и не вывел их в коридор. Так приятно было видеть свет от лампы в руках старика! Соня проклинала про себя олуха, из-за которого потеряла как минимум вечер и два дня. Тем не менее, нелепого молчуна стоило бы пожалеть - разве он виноват, что уродился тугодумом?.. Их вывели во внутренний двор. Оказалось, что сейчас едва ли не полночь. Темень была непроглядная. Посередине двора нетерпеливо топтались трое мужчин в странной одежде... и уже знакомых Соне остроконечных колпаках. Девушка услышала, как испуганно вздохнула Тун. - Оккультисты! Джосев помрачнел еще сильнее. Помимо странных гостей во дворе стояли мастер Эл и пара охотников на магов. Тех легко можно было узнать по шляпам, отдаленно напоминавшим тирольские, и по кнутам у поясов. В медных держаках полыхали факелы, огня с лихвой хватало, чтобы рассмотреть лица собравшихся здесь мужчин. - Вот эта троица, - мастер выглядел жутко недовольным. - Все ваши? - Нет, - ответил один из оккультистов. Он носил длинные усы и бородку-клинышек. Густые черные брови и острые скулы придавали его лицу суровое выражение. - Мальчонка наш... девки - нет. Они тебе помогали, Джосев? Гневные интонации не сулили парню ничего хорошего. - Нет. Я бы с ними и говорить не стал по своей воле. Мастера настаивали, что нужно общаться с остальными учениками, я и общался. - Понятно, - оккультист поверн