Настоятель монастыря шаркающей походкой, припадая на левую ногу, обошёл великолепную скульптуру, повернулся к ней лицом и вздрогнул. Альтара смотрела на него, на старого Монх-Гу, устало и обречённо. Богиня всем своим видом сейчас показывала, что она смертельно устала и ей уже безразлично, что сегодня произойдёт в монастыре.
Прошептав молитву преклонения перед Альтарой, старик сгорбившись, приблизился к воротам монастыря, через которые проезжала первая повозка с потенциальными жертвами. Монах цепким взглядом осматривал каждого человека, отмечая, что караванщики потрудились на славу: среди тысячу двухсот человек настоятель не увидел ни одного измождённого лица, все были довольно-таки упитанными. Жертвы смотрели на настоятеля глазами, лишёнными всякого смысла. Сказывалось действие отвара травы нароны, которым пленников поили каждые шесть часов.
В сердце монаха-настоятеля кольнуло ледяной иглой, по телу разлилась дрожь и неприятное предчувствие. Глаза Монх-Гу встретились с глазами старика. Длинная спутанная борода до груди, белоснежные волосы со следами запёкшейся крови и глаза…..глаза, в которых была разлита сама Бездна, глаза, в которых плескался огонь Ада.
Спросив у старшего каравана о старике, настоятель получил пространный ответ. Идти добровольно в монастырь? Нет, здесь было определённо что-то……
Но чинить разбирательство со стариком — времени уже не было. Всех пленников погнали в специальный загон, возле входа в который, в каждого вливали насильно отвар травы нароны.
Старик выпил свою порцию отвара, оглянулся назад, посмотрел на Монх-Гу. Покачав головой, он зашёл в загон, за ним закрыли двери.
Через час, первые три тысячи человек, монахи выгнали из загонов и подталкивая их древками коротких копий, погнали, как скотину, к месту проведения обряда жертвоприношения — к священному алтарю, к огромной пентаграмме.
Тосана и Идель, что бы не смотреть на это непотребство, творимое людьми, спрятались за облака. Они прекрасно знали, что сейчас произойдёт внизу, им это было совершенно не интересно.
Пентаграмма состояла из двух кругов — большого и малого. Большой — около ста метров в диаметре. Малый, в который была вписана перевёрнутая звезда, был около шестидесяти метров. Контуры и кругов и самой звезды — углубление в камне в форме желобов. Сейчас они слабо испускали багровый свет, им нужна была кровь людей и тогда звезда, круги вспыхнут ослепительным кроваво-красным светом, кровь по жалобам соберётся в огромную нишу и уже оттуда, маги направят её в сторону скульптуры Альтары, в бассейн.
Настоятель монастыря, поддерживаемый под руки своими помощниками, поднялся по ступеням из чёрного камня наверх помоста, сел в кресло. Он взмахнул рукой, над монастырём разнёсся звук огромного там-тама. Второй взмах руки и все монахи монастыря, достав из кармана чёрных мантий небольшие стеклянные бутылки, выпили их содержимое.
Монх-Гу обвёл взглядом людей, которые выстроились вдоль линии большого круга, довольно улыбнулся. Скоро Альтара получит большое количество энергии, которая будет состоять из эманаций боли и страха людей. А взамен, она, Богиня Смерти, дарует старому монаху несколько лет спокойной жизни, в которой не будет места боли и болезням.
Монахи монастыря, которые расположились по линии малого круга, все, как один, рухнули на колени и стали раскачиваться из стороны в сторону, напевая протяжную мелодию. Там-там стал звучать громче, монахи опустили головы, лбами коснулись земли. Ещё раз осмотрев людей, головы которых были опущены вниз, Монх-Гу приподнялся с кресла, он не поверил своим глазам. Старик, тот самый старик с белоснежной бородой, стоял возле большого круга и улыбался.
У настоятеля предательски задрожали ноги, он откинулся на спинку кресла. Монах узнал эти глаза, в которых плескался огонь Ада, глаза, через которые можно было заглянуть в Бездну и Преисподнюю. Монх-Гу, указывая рукой на старика, попытался отдать команду, чтобы его уничтожили, но язык не повиновался, всё тело онемело и превратилось в камень.
Старик, растолкав ногами монахов, остановился в центре звезды, посмотрев на Монх-Гу, произнёс:
— Ну что, старый, вот и свиделись. Прошло больше трёх веков, а ты ещё влачишь своё жалкое существование, портишь воздух, убиваешь людей. Ты так и остался верен той, которую я сегодня убил. Так, монах?
Старик взмахнул рукой, настоятель почувствовал, что сумеет ответить на вопросы того, кого боятся во всех Мирах.