Когда во Крите у Миноя
Сей хитрый выдумщик Дедал
Царице угожденье строя
Колодником в тюрьму попал,
Тогда, скучая сей напастью
И дать конец хотя несчастью,
Нелюдским голосом кричал,
Гоняя вздохами рыданья,
И разны Фебу обещанья
С моленьем слезным посылал.
Тронувшись Феб его моленьем
К нему на помощь прикатил,
И божеским своим внушеньем
Освободиться научил.
Дедал из перьев крылья свивши
И воском к телу прилепивши
Мог птичкою легко летать;
Тогда беды все забывая,
Пустился время не теряя
По воздуху скорей бежать.
И в благодарность за свободу
Он к Кумским прилетев брегам
На память будущему роду
Соорудил сей Фебу храм;
А Феб то полюбя строенье,
Определил, чтоб в нем моленье
С гаданьем всякий отправлял,
Кто хочет с шеи сбыть кручину,
Иль будущу узнать судьбину,
Сюда бы с жертвой прибегал.
Сивилла с бровью поседелой
И с таковою ж головой,
Свой век гораздо устарелой
Определила на покой
В сем храме посвященном Фебу;
И часто от безделья к небу
Старушечий умильный взор
Сквозь подопрелых глаз пускала,
И шамкая сквозь десн ворчала
Дельфийского напева вздор.
Еней во храме зазевался,
На редкие приборы в нем;
И так в тот раз опростовался,
Забыл что о себе совсем;
Зевая в храме на картины,
Все горести свои, кручины
Из разума утратил вон;
Забыл отцовско приказание
И всё свое терял вниманье
Смотря пустых лишь забобон,
Но вдруг Ахат, молодчик верной
Енею князю своему,
В нетерпеливости безмерной
С упреками вещал ему:
«Не стыдно ли тебе, герою,
«Такой безделицей пустою
«Напрасно время погублять
«Старинного зевая грезу?
«Не дай ты остывать железу,
«Спеши горячее ковать».
А между тем и кумска жрица
К Енею также подошла,
И как проворна мастерица
На всяки бойкие дела,
В сторонку от людей отведши
И в уголок поотошедши
Сказала шоптом сей совет:
«Глазами сколько ни зеваешь
«Но ничего тем не узнаешь:
«Сухая ложка рот дерет.
«Пошевельни-ка ты мошонку
«И растряхни свой черезок,
«То может быть, что потихоньку
«Найдешь какой-нибудь здесь толк.
«А чтобы дело шло скорее
«И для тебя во всем спорее,
«Не тратя время ни часок
«С приносом подойди поближе,
«И Фебу нашему пониже
«Челом с гостинцем в каблучок.
«И так оставь ты попустому
«На украшенье стен зевать;
«Но для священна здешня дому
«Вели ты жертвы припасать;
«Полдюжины больших теляток,
«Овечек столько ж и козляток,
«Светлейшу Фебу на обед».
Еней во всем повиновался,
Во всем ей угодить старался,
Дальнейших опасаясь бед.
Енея за руку схватила
Сивилла крепко не путём;
К кумиру Феба притащила;
И прямо на него лицом
Глядеть велела не мигая
Из глаз ни мало не спуская
Покамест будет вопрошать.
Сама ж вдруг вся переменилась
И так не в шутку забесилась,
Нельзя что было и унять.
Раздулись ноздри, как весною
У молодого жеребца;
Сверкал огонь не чередою
Изо всего ее лица;
Запел охриплым басом голос.
Взъерошился рогаткой волос,
Как будто иглы у ежа;
Все члены вовсе помертвели,
Опухши губы посинели,
Тащилась пена как вожжа.
Вещунства дух ее ломая
По всем углам бросался в ней,
Сивиллу бедную кривляя
Кто будто порчей ворожей.
Еней не знал как быть с собою;
В мороз как мокра мышь зимою
Живот подкорчивши дрожал,
Потом простерши руки к небу,
Молитву жалобную Фебу
Сквозь зубы в страхе проворчал:
«О ты, что сильною рукою
«На самых резвых рысаках
«Катаясь в небе четвертнёю
«Нам виден только в красных днях!
«Тобою стены Илиона
«От сильных вражьих стрел трезвона
«В защите были завсегда.
«Как будто курица цыпляток,
«Ты нас берег, своих дитяток
«Не забывая никогда.