Старуха молодцу сказала:
«Тебе, мой друг, я верю в том;
«От света самого начала
«Еще во смертном ни одном
«Столь быстра не бывало зренья,
«Чтоб выдти мог из ослепленья,
«И видеть в здешних всё местах;
«Все люди страждут слепотою,
«Ни зги не видят пред собою,
«Мерещится у них в глазах.
«Дворец Плутонов перед нами;
«Тотчас, как видишь, будем в нем,
«Искусные Циклопы сами
«При архитекторе своем,
«Вулкане старом хромоногом,
«По времени довольно многом
«Его сложили на подряд
«С искусством лучшим и отличным;
«Плутон же серебром наличным
«Платил им сам за каждый ряд».
Сивилла за руку схватила
Енея старою рукой,
И поневоле притащила
Слепца как будто за собой.
Шагов десятка два прошедши,
Почти уж под стену пришедши,
Едва не стукнулися лбом.
Потом на цыпочках шагами
Повсюду шарили руками,
Найти чтоб дверь в Плутонов дом.
Еней как можно прибодрялся
Перед Плутониху предстать
И щегольски приготовлялся
Ей самолично ветвь отдать,
Похвальну сказочку сказавши,
Котору кое-как собравши
Скропал из разума всего.
Но к горести его, беде, кручине,
К богине адской Прозерпине
Не допускали никого.
Меж тем вошли они в чертоги
Плутона, адского царя;
На чудеса дивились многи
Вокруг себя везде смотря.
В глаза что им ни попадало,
Всё их смущало, удивляло,
И выводило из ума.
А корга хоть Сивиллов роду,
Прошла везде сквозь огнь и воду,
Дивилася ж тому сама,
Великолепных всех уборов
Пространна адского дворца,
Чудесны что для смертных взоров,
С начала всех и до конца
Никак пересказать не можно.
Виргилий лишь один не ложно
Старался нам их описать.
Не можно вздумать то умами,
Ни написать пером словами
Ни в сказках бахарских сказать.
Здесь хлеба черства оржаного
Умерши тени не едят,
И на стакан вина простого
Ни мимоходом не глядят.
Цо для забавы и утехи
Медовы прянишны орехи
С коврижками всегда грызут;
Горячу жжонку подпивают,
Калачиками заедают
И самоварный сбитень пьют.
Не видно здесь людей докучных,
И не бывает вовсе драк;
Рассказчиков нет глупых, скучных,
Драчливых пьяниц, забияк;
Хвастливых лживых самохвалов
И бойких щоголей нахалов
Туда не впустят никогда.
Старухи злобные ревнивы,
Брюзгливы старики ворчливы
Исключены здесь навсегда.
Когда случится жар жестокой
В дни летни в государстве том,
В реке широкой и глубокой,
Текущей пивом и вином;
Кто хочет хоть весь день купайся,
По горло сидя проклажайся,
И как угодно веселись.
Плыви снетком, иль тюленями,
Или ныряй на дно нырками
Или плескаяся резвись.
Кто в свете до чего охоту
Имел, когда еще был жив,
Тот не входя совсем в заботу
Свободно время улучив,
Тем до упаду наслаждался;
Как будто в масле сыр катался,
Лишь отдувался от забав;
Как только в мысли что попало
Тотчас перед тебя предстало:
Не мучься понапрасну ждав.
Прожора ел за обе щеки,
Напихивая полон рот;
Плясун поджавши руки в боки
Скакал, как сумасшедший кот;
Охотник ловлей наслаждался
И лаем гончих восхищался;
А волокита молодой
Везде себе встречал красотку,
Пригожу девку иль молодку,
И жар тушил любовный свой.
Певец на лире многозвучной,
Или по-русски на рылях,
Орфей проводит век нескучной
Во адских живучи странах;
В восторге сидя балабонит,
И всею пятерней трезвонит,
Гремя мазилкой по струнам;
Наигрывает разны песни
С Бутырок, Балчуга и Пресни,
Что слышал там по кабакам.
Строители сгоревшей Трои
Сидя между собой в кружку,
И все троянские герои
При бережечке на лужку
Без скуки время провождают.
Друг с другом важно рассуждают,
О старобытных временах:
Как в стары годы воевали
И подзатыльники давали
Рукою плотной на воинах