С Бутырок, Балчуга, Неглинной,
Зацепы, Пресни, Плетешков,
Со Красной площади предлинной;
С Рогожек всех, из-под шатров,
У Троицы на рву с погосту,
Со Спасского из лавок мосту
Набрали разные листы,
На коих лучшие картины
И размалеванны личины
Цветут как в рощице кусты.
В одной там небылица в лицах
Чертами изображена;
В другой вся роспись о девицах
В таблицах расположена;
В иной Савоська с Парамошкой
За винною поссорясь плошкой
Друг друга рыцарски тузят;
В иной кота хоронят крысы;
В иной прекрасны Мирикрисы
Бову к себе в любовь манят.
В иной там Семика встречают,
Дежуря дружно в кабаках,
И масляницу провожают
С гудком и дудкой на свиньях
Досушивая бочки пива.
Коза с бородушкою сива,
Надевши синий сарафан,
Покруче держит кверху роги,
Перед медведем бьет в треноги;
А тот трезвонит в барабан.
Такими редкими вещами
Хотел пощеголять Латин
Пред небывалыми гостями.
Трудился в том не день один
Картины все перечищая,
Приклеивая, прибивая,
Чтобы товар лицом продать.
Когда ж привел всё к окончанью,
Тогда к нарядному свиданью
Себя стал сам принаряжать.
Был торг от города не близок.
Послал туда скорей гонцов,
Чухонских накупить пронизок,
Стеклярусовых жемчугов,
Гагатных косточек со счетов,
Обломков хрусталя с заводов,
Шумихи, бусов, янтарей;
И всё прошивши мишурою
Сшил платье нового покрою
Себе со всей семьей своей.
Сам сел на месте возвышенном,
На липовой скамье с ковром,
В кафтане новом испещренном,
И в шапке Аське со пером.
Пониже на другой скамейке
В грезетной желтой телогрейке
Сидела царская жена.
Лавиния присела с нею,
И всею красотой своею
Как солнце в день была видна.
От царской лавки и до входа,
Или по-русски до дверей,
Как будто в поле для похода
Во всей окружности своей
Стояли витязи отличны,
Стражи придворные опричны,
Как крепки каменны столпы.
За ними вплоть к стене рядами
Теснились давкою толпами
Дворяне, бабы и попы.
Послы ввелися церемонно,
Как водится во всех дворах,
На цыпочках, тишком, уклонно,
В манерных с шарканьем шагах,
В сопровождение двух придворных.
В латинских риторствах отборных
На цицероновскую стать
Один из них приосамяся,
В присядку низко поклонялся
Стал рацию свою читать:
«К тебе, как мужику богату,
«Пришли мы, Серениссиме!.
«Хоть даром, хоть и за заплату
«Позволь нам, Бенегниссиме!
«Беднягам обнищавшим в Трое
«В твоей земле пожить в покое.
«Экзавди нос ты, Домине!
«Пришли просить мы хлеба-соли;
«И от твоей зависим воли;
«Любя тебя ин Номине.
«Пожалуй не оставь нас бедных
«И милостию не покинь;
«Не дай в бедах скитаться вредных,
«И просьбы нашей не отринь.
«Энеус наш детина славный;
«Его род царский стародавний,
«И храбр как Муромец Илья;
«Хорош, пригож, румян, бел, строен,
«Росл, бодр, неспорлив и спокоен.
«Правдива, верь, вся речь моя.
«Всё правда то, что об Енее
«Тебе теперь я доношу;
«И дружелюбно помилее
«Подарки сии принять прошу,
«Которые он от досугу
«Тебе Латину, милу другу,
«Чрез нас осмелился прислать;
«А если ты возьмешь терпенье,
«В твое я царско угожденье
«Могу их все пересказать.
«Вот нож охотничий булатный
«Троянских прежних всех царей;
«В войне он служит меч как ратный,
«А в поле пазночит зверей.
«Приамус им всегда гордился,
«Сек, бил, колол, рубил и брился,
«И иноходца погонял.
«Не бось! Энеус знает сметку!
«Старинну вещь такую редку
«Тебе из дружбы в дар прислал.
«Вот гребень из слоновой кости.
«Парисова всегда жена,
«Когда куда случалось в гости
«Бывала кем подозвала,
«Изволила чесать им кудри,
«Которые хоть и не пудри,
«Всегда бывали в завитках.
«Сей гребень греческой девицы
«Енеем прислан для царицы;
«Пусть красится в ее руках'