Для обслуживания огромного дворца был необходим значительный штат рабов-слуг (familia urbana). Возглавлял их обычно домоправитель, которого хозяин выбирал из наиболее преданных ему и послушных рабов. Специальные рабы следили за мебелью, постелью, одеждой, посудой, свитками в библиотеке, ванными комнатами и пр. Обязательно имелся раб-сторож и раб, встречавший гостей и докладывавший о них хозяину. Невозможно было обойтись во дворце без собственных поваров, хлебопёков, кондитеров, а также цирюльников, педагогов и врачей. Специальные рабы прислуживали за обеденным столом, следили за чистотой в доме, сопровождали хозяев на улице, несли носилки, служили посыльными и т. д. Собственный штат рабов имелся и у хозяйки: рабыни, которые причёсывали и укладывали ей волосы, смотрели за её украшениями и нарядами, сопровождали её на прогулках, стирали её бельё; рабыни-няньки, которые заботились о её детях.
Жизнь городских рабов, в отличие от их собратьев, занимавшихся сельским хозяйством в поте лица с раннего утра до позднего вечера, была достаточно привольна. Работа по дому не представляла большой сложности, и порой, выполнив все приказания хозяев, рабы основную часть дня бездельничали, слонялись по дому или даже просто спали. Античный писатель Колумелла так отзывался о городских рабах: «Эта беспечная и сонливая порода, привыкшая к безделью, Марсову полю, цирку, театрам, к азартной игре, харчевням и публичным домам, только и мечтает, что об этих пустяках»[398].
Тем не менее нерадивых городских рабов хозяева подвергали телесным наказаниям, заковывали в колодки или отсылали в сельские имения. За серьёзное преступление хозяин мог отправить такого раба на мельницу, в каменоломню или на рудники, или же вообще продать в гладиаторскую школу. Особо жестокие хозяева иногда убивали рабов, проявляя при этом недюжинное воображение. Например, по сообщению философа Сенеки, богатейший всадник Ведий Поллион отличался крайней бессердечностью по отношению к своим рабам. Как-то за обедом, на котором присутствовал сам Август, когда «один из рабов разбил хрустальную чашу; Ведий приказал схватить его, предназначая для отнюдь не обычной казни: он повелел бросить его муренам, которых содержал у себя в огромном бассейне. Кто усомнится, что это было сделано ради удовлетворения прихоти изнеженного роскошью человека? Это была лютая жестокость. Мальчик вырвался из рук державших его и, бросившись к ногам Цезаря, молил лишь об одном: чтобы ему дозволили умереть любой другой смертью, только не быть съеденным. Взволнованный неслыханной доселе жестокостью, Цезарь приказал мальчика отпустить, а все хрустальные чаши перебить перед своими глазами, наполнив осколками бассейн»[399].
Меценат получил известность не только как ближайший соратник Августа, блестящий политик и дипломат, но и как прозаик и стихотворец, близкий к «поэтам-неотерикам», а также как покровитель самых талантливых поэтов своего времени, которых он собрал в рамках своего литературного кружка.