– Взрыв. Значит, на любые эксперименты со структурой вещества – бессрочный мораторий. Отныне из казны на эти опыты ни рубля. Только на прикладное использование магии и немагических технологий. Ясно? Указ вечером подпишу.
– Нет, а как же… Ясно, ваше высочество. Простите.
Ярослав быстрым шагом миновал аллею с потрескавшимся от взрыва асфальтом и усеянную трупиками птиц. Упав в бронированный электромобиль, он пришел к фундаментальному естественнонаучному выводу: вещество в нижнем мире не состоит из молекул. А выяснить, из чего именно, не позволяет местное божество. Ни больше ни меньше.
Лимузин рванул к Серебряному Бору по опустевшим ради кортежа летним московским улицам. Попав в Тайную Москву в 2009 году, бывший прапорщик внутренних войск даже в шутку не воспринял бы, что его будут волновать проблемы структуры материи и взаимоотношений с высшими силами. Но постепенно Артем Уланов превратился в Ярослава Милославского, перед которым встали эти и многие другие вопросы. И уклониться от их решения он не в состоянии. Он все преодолеет или погибнет.
Глава первая
– Будьте любезны, пройдите сюда. Сделано, как заказывала госпожа Кривицкая.
Монастырский служка удалился, оставив княжича у стены скорби. Черная гранитная плита, строгая и безумно дорогая, как и все натуральное в 2034 году. Богуслав кончиками пальцев погладил буквы и цифры.
Желтый лист прилип к антрацитовой поверхности. Как символично: осенний лист означает увядание, темный гранит – безысходность и смерть.
Издали донесся негромкий колокольный звон. Новодевичий монастырь, папа и мама всегда теперь будут слышать торжественные тягучие звуки.
– Ты так хотел?
Рядом затянулась сигариллой необычайной красоты женщина маленького роста и лет двадцати пяти на вид. Только ее необычайные связи и влияние позволили захоронить две урны в этом колумбарии.
– Спасибо, госпожа Вероника. Я вам очень обязан.
Они медленно двинулись к выходу с кладбища.
– Год. Быстро летит время. А ты уже не просто Славик, а Богуслав Ярославович Милославский, наследник престола Русского княжества.
– Не нужно. Я ненавижу свое полное претенциозное имя. А также высочайшее происхождение. Если бы не оно, родители жили спокойно и счастливо!
– Присядем? – Вероника поправила узкое пальто переливчато-дымного цвета и уселась на влажную скамью движением истинно богатого человека, которому наплевать, что испортится вещь ценой в годовой доход среднего врача. Она раздумала выходить из-за ограды монастыря. Ее молчаливые секьюрити сориентировались, перекрыв зоны доступа к ней и не приближаясь ближе чем на тридцать метров. – Ты не прав. Не обижайся.
– Почему, госпожа Вероника?
– Не называй меня так. Сразу ассоциации с садо-мазо и ролевыми играми.
– Хорошо. – Богуслав бездумно копировал обращение бодигардов Кривицкой, которые слово «госпожа» выговаривали с интонацией «королева», и дело не в одной только царской зарплате.
– Подумай сам. Твоя мама появилась на свет принцессой Крымского Татарстана, ее бы не выдали замуж за простого офицера. Тогда твое рождение не могло состояться. Смотри, – женщина вдруг сменила тему и указала на монахиню, бредущую по аллее, – видел ее раньше? Фантастическая сенситивность. Аура сияет чисто и мощно. Она принимала урны, с твоим отцом без слов, а на вторую глянула со странным выражением, спросила: кто там.
– В чем разница?
– Я тоже не сразу уловила. Гюль родилась в мире Тайной Москвы, как и ты. А Ярослав здесь. Монашка чувствует разницу, не понимаю как. Вы чужие наверху.
– А вы прижились?
– Представь, это невозможно. – Вероника щелчком отправила окурок в урну, чуть промахнулась, бычок на излете поменял траекторию; и тут магия. – Меня перевезли вниз в юном возрасте. Оказывается, из Рязани я, можно сказать – жуткая провинциалка, не москвичка.
Она встала.
– Едем ко мне. Расскажешь, что и как тогда произошло.
– Вы же в подробностях знаете.
– Хочу услышать от тебя. Имею право на малую долю внимания?
От монастырских ворот они направились к стоянке. Кортеж тронулся в том же порядке, как и следовал к Новодевичьему – глянцевый черный броневик впереди, лимузин госпожи и бус охраны. Богуслав откинулся на сиденье, удачно имитирующем натуральную кожу. По правде говоря, он не сильно удивился бы, что здесь в самом деле кожа. Животных давно не выращивают на убой, разве что подпольно для таких вот эксклюзивных авто.