Леди Илора сочувственно покачала головой.
- И не боялись?
- Страшно стало, когда в нас из огнемёта пальнули, - призналась я, - а когда мы только вышли, мне так понравилась Гаэрия! Да, кстати, советник, предупреждаю, что придётся лезть на скалу. Я сама пока не умею, но, может, ваши маги что-то придумают?
- Да, вероятно, - рассеянно ответил советник и поднялся, - время позднее, прошу прощения, что задержался, - он пристально посмотрел на графиню.
- Завтра мы уезжаем в поместье, - леди Илора легко отследила намёк, - поэтому, увы, встретимся только на праздновании, Угмар. Эйла, проводишь лорда?
- Да, конечно, бабушка, - чинно ответила я.
Ёжик подскочил к креслу и помог графине подняться. Слишком быстро он взрослел! Сейчас в нём мало что осталось от того ершистого мальчугана, с которым мы познакомились. За прошедший месяц он вымахал на ладонь, голос установился глубоким бархатным баритоном, окрепли мышцы, чёрные кудри, откинутые со лба, спускались до плеч, даже выражение глаз из озорного становилось проницательным. Я невольно залюбовалась братом, ну какой же красавец будет!
- Леди Ньера, - лорд Орм тоже демонстрировал хорошие манеры. Я положила свою ладонь поверх его руки и поднялась. Ну не смешно ли? Только что скакала за мобильником, легко могла и сама встать. Однако пальцы лорда хищно сжались, не выпуская добычу. Видимо, провожаться мы будем за ручку. Но возражать у меня не хватало духа. И вряд ли хватило бы, даже если б он начал меня обнимать.
Почему он? Почему ни Егертовы, ни Лаврисовы плечи не будили во мне желание прижаться и обхватить их ладонями? Почему именно его запах дурманил голову и подбивал на нескромные мысли? Почему я отчаянно сожалела, что эта лестница не бесконечна и очень скоро он выпустит мои пальцы из своей тёплой ладони? И откуда эти чувства, если всего месяц назад я рассталась с Олегом, вполне себе влюбленная?
Всё просто: значит, я влюбчивая, а он… он… политик!
- Вам очень идёт это платье, леди.
- Благодарю.
- Надеюсь, вам понравится на празднике. Вы посещали подобного рода мероприятия у себя на родине?
- Мне пока трудно сказать.
- А каковы успехи в учёбе, в изучении Гаэрии?
- Весьма скромные, - отозвалась я.
- Не расстраивайтесь, вы ещё только начинаете.
Мы остановились у двери. Обе мои руки оказались в плену. Угмар держал их на весу, ласково поглаживая большими пальцами, и, казалось, для него нет ничего важнее. Я молча смотрела, как он подносит к губам запястье, второе. Срочно захотелось переступить с ноги на ногу, чтобы стряхнуть охватившее меня жаркое марево. Но, конечно, я сдержалась.
- Если вы всем так целуете руки, лорд Орм, то удивительно, что у вас находятся свободные билеты в театр, - голос дрожал и совсем не напоминал саркастический тон, как задумывалось.
Потемневшие глаза смотрели испытывающе.
- Я был бы рад, если бы вы называли меня Угмаром. И, конечно, на праздник вы идёте только со мной, Даша. Я сам сообщу Лаврису.
- Что? – я выдернула руки из не успевших сжаться ладоней и завела их за спину. – По какому праву вы решили распоряжаться моей жизнью? Только посмейте!
Торопливо отбежала на несколько шагов к лестнице и зазвеневшим голосом заявила:
- Не ожидала от вас, военный советник! Не приходите больше и вместо себя присылайте того, кто будет компетентен решать вопросы экспедиции.
На лестницу я взлетела, не чувствуя каблуков. Внизу хлопнула дверь.
Глава 4. Цветень, 14
К завтраку я выползла невыспавшаяся и измученная борьбой с гормональным "хочу!". Глубоко после полуночи мной было постановлено: "Землянки на "хочу" не ведутся! И с тиранами не связываются!". Гормоны слали апелляции, а гордость ядовито транслировала самоуверенное: "Я сам сообщу Лаврису", и кровь приливала к щекам, и хотелось что-нибудь разбить.
Графиня тут же встревожилась:
- Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?
Я вспыхнула.
- Даш, у тебя что-то щёки красные, - поддержал Ёжик, - всё в порядке?
- Всё не в порядке! – отчеканила я. – Этот удод вчера посмел мне указывать, с кем и куда ходить, и за это был послан веники вязать на дальнюю делянку.