- Полина, я хочу, чтобы ты серьезно отнеслась к моим словами и прониклась каждой мыслью, что я хочу тебе донести, - женщина вздохнула, расстроенная тем, что пациентка снова приняла ее слова в штыки.
- Серьезно? Как я могу относиться к этому серьезно!? – Полина подлетела к столу и, поставив на него руки, уставилась на доктора вплотную, лицом к лицу. – Это очень поучительный рассказ, но мои воспоминания от этого никуда не денутся, и боль, что прожгла меня изнутри, не унимается от ваших слов!?
- Полин, успокойся, - Елена отодвинулась от собеседницы, восстанавливая свое личное пространство, нарушенное девушкой. – Никто не говорил, что это будет легко.
- О, да-а! – Полина иронично протянула фразу и усмехнулась. – Вы просто пляшете под дудку Мягкова!? Не так ли? Иначе, как ваш препарат мог попасть в мой организм, если я его НЕ ПИЛА!?
- Ты не догадывалась, что пьешь этот препарат, - в который раз Елена повторяла эту фразу.
- Да, что вы!? – девушка взмахнула руками. – Не сам ли Мягков меня довел до дурки, в таком случае!?
- Посмотри на это, - доктора протянула пациентке вырезку из газеты.
- Что на этот раз? – Полина не торопилась брать лист, подозрительно осматривая собеседницу.
- Прочти, пожалуйста, - Елена будто умоляла девушку прочесть статью.
- Нет уж!? С меня хватит!?
- Значит, я сама расскажу тебе, - доктор положила листок в толстую папку и отодвинула ее на край стола. – Этот препарат давал тебе твой друг, под видом витамина или обезболивающего.
- Что!? – у девушки округлились глаза.
- Даян Истомин. Ваш друг, который учился на курсе биохимии.
- Все!? Хватит!? Давайте закончим этот бесполезный разговор!?
Я вернулась в палату и села на кровать. Сомнения закрались в моей голове - а вдруг Елена говорит правду. Но не может же быть такого, что столько времени я жила в галлюцинациях и фантазиях? Это не месяц, и даже не два. Это больше года!? Как я могу в это поверить?
На глаза то и дело попадалась коробка с бумагами, которую мне принес Ваня по просьбе Елены. Просмотреть ее содержимое? Страх, боль, обида. Все эти чувства не покидают меня уже несколько месяцев. Нужно ли мне это усугублять еще больше? Может просто согласится с ними? Пусть думают, что я верю им.
Вечером я не выдержала и открыла коробку. Сверху лежала толстая папка, в которую Елена складывала все бумаги и фотографии во время последней нашей беседы. Я открыла ее, сидя на полу, и увидела тот самый листок со статьей из газеты, который даже в руки не взяла, когда Елена рассказывала о Даяне.
«Громкое дело студента Института Современных Наук».
Сразу бросилось в глаза фото друга. Голубые глаза со снимка смотрела на меня, будто усмехаясь, светлые курчавые волосы, острые скулы, добрая улыбка – все как в жизни. Это был точно он, Даян. Я закрыла глаза, боясь увидеть то, что написано в статье. Хуже, ведь, уже не будет? И я начала читать.
То, что я прочла, заставило меня скорчиться от отвращения и злости. Я не могла до конца верить в то, что было описано в газете. Даян - мой лучший друг, и он бы не поступил так со мной. По словам журналистов, он был одержим идеей уехать в Америку, потому что медицина в этой стране, по его словам, лучшая в мире. Даян должен был поехать в США, как студент по обмену, и для этого ему нужно было написать диссертацию, чтобы его оценили не просто как ученика, а как потенциального специалиста. Он, кажется, говорил мне об этом. Высокий уровень интеллекта позволил ему воссоздать известный в Америке препарат, чтобы поставить опыт о влиянии метилфенидата на организм человека.
Я знала, что Даян очень умный и помешан на своей профессии, но… Разве можно использовать чью-то жизнь для этого? Какое он имел право лишить меня выбора и жизни? Почему я?
Даян говорил в интервью, что не жалеет о содеянном, и если бы выбор встал перед ним снова, то повторил бы это не задумываясь. Моя кандидатура была случайной, а Анне просто повезло, потому что она отказалась от таблеток из-за своей непереносимости некоторых компонентов. «Это был бы прорыв в русской медицине! Я был бы первым, кто поставил опыт на человеке, исследуя реакцию организма на препарат, и довел его до конца! Не зависимо от того, каким был бы итог для подопытного!».