Мы приехали в квартиру Марка, потому что она была намного ближе дома, в котором мы обосновались окончательно после свадьбы. Было странно сейчас находиться здесь. В ней, кажется, ничего не изменилось, все те же серые тона, холодная атмосфера и запах одеколона, который витал в воздухе. Но она, все же, казалась теперь мне огромной, в сравнении с палатой в клинике. В голове всплыли картинки, как я лежу на полу, изнывая от боли побоев. Я поморщила нос, осознавая, что этого не было на самом деле, но неприятное ощущение осталось все равно.
- Можешь принять ванну, я пока приготовлю обед нам в дорогу, - Марк бросил куртку на диван и прошел на кухню. Он открыл холодильник, достал ветчину и сыр, и принялся делать сэндвичи. Я наблюдала за ним, он кажется мне все тем же добрым и заботливым мужчиной, с которым я когда-то познакомилась на вечеринке, и в которого так сильно влюбилась. – Не торопись, водитель подождет нас, сколько потребуется.
- Спасибо, - я тихо произнесла это слово, вкладывая в него намного больше, чем обычное «спасибо» за обед и водителя.
Я зашла в ванную комнату Марка, включила горячую воду и сняла с себя одежду. Здесь было холодно. Я подошла к зеркалу, которое начинало запотевать от горячего пара. Пена для бритья, зубная щетка, засохшая напрочь, флакон с лосьоном и бутылек с гелем для душа. Все тот же запах – цитрус и ментол, который я так любила, что купила такой же для себя.
Я залезла в ванну, вода обжигает мое тело, успокаивая от холода, вселяя уверенность и напоминая, что больница позади, и я снова живу. Задерживаю дыхание и погружаюсь в воду полностью, с головой. Лежу так, пока не чувствую, что вот-вот задохнусь. Поднимаю голову, вдыхаю полной грудью и повторяю еще раз то же самое.
Приятное тепло в теле, запах цитруса и ментола, капли воды, стекающие с волос на грудь, спину и падающие на пол. Я стою напротив зеркала и смотрю на свое отражение – уставший взгляд, темные круги под глазами, желтый цвет кожи и исхудавшие руки, которые я с трудом могу поднять. Больничный распорядок никому не идет на пользу! Я усмехаюсь, радуясь тому, что больше не придется ходить в душ по расписанию, оборачиваюсь в полотенце и выхожу на кухню. Приятный аромат свежесваренного кофе сразу манит, и меня даже не нужно уговаривать, чтобы выпить кружечку, а то и две. Кофе не входило в больничное меню, что меня очень расстраивало каждое утро. Помню, как один раз, во время прогулки, Иван нарушил распорядок и тайком принес мне капучино из соседней кофейни. Я знаю, что ему влетело от Силина, но парень мне в этом не признался. Мне будет не хватать этого добряка, с детской улыбкой. Пожалуй, это все, что было хорошего в психиатрической клинике.
- Я сварил нам кофе! – Марк разлил напиток по чашкам и поставил на стол. – Твои любимые пирожные!
- Ты помнишь, что я их люблю? – я села за стол и сразу сделала глоток черного кофе, наслаждаясь каждой частицей этого напитка.
- Я все помню, - Марк нежно улыбнулся и провел пальцем по крему кондитерского изделия, собирая самый смак.
- Твои привычки не изменились, - я посмеялась и повторила за ним.
Мы недолго посидели на кухне, балуясь с пирожными, запивая их кофе. Я вернулась в спальню и зашла в гардероб. Здесь оставалась моя одежда. Я выбрала джинсы, теплый кардиган и короткие сапожки, на невысоком каблуке. Волосы успели подсохнуть, но еще оставались влажными, и я собрала их в хвост. На глаза попалась моя помада, светло-коричневая. Я сняла колпачок и провела по губам. Непривычное ощущение, будто что-то мешает. Но стирать ее не стала, пора заново привыкать жить.
Мы ехали в мой родной городок. Я не была там больше года, и, наверное, будет сложно находится там после смерти семьи. Зайти в дом, в котором все так и осталось, как оставили родители: открытая книга по кулинарии, которую мама всегда забывала на столе рядом с окном; газета, которую отец читал утром за завтраком, датированная тем числом, когда родители разбились; ноутбук с наушниками брата и составленный им плейлист на рабочем столе компьютера. Страх, увидеть все это так, как запомнила когда-то, но не ощутить их присутствия.