- Сумасшедшая! Где ты пропадала?! – с порога накинулась на меня Катька.
- Так я же написала тебе смс, - с глупой улыбкой прошла мимо нее и упала на кровать.
- Господи, я чуть с ума тут не сошла! Если б не знала тебя с детства, подумала бы, что у тебя реально крыша поехала! И это ты называешь «немного задержусь»? – продолжала возмущаться подруга.
- Но со мной же все в порядке! Флоран довез меня до отеля, - улыбнулась я потолку.
- И что же вы делали с ним?
- Смотрели настоящий Париж…
- Что-то меня пугает твоя странная улыбка! Давай, рассказывай все мне быстро!
И я рассказала подруге все, что произошло со мной сегодня. Про его студию, мопед, вечерний Париж. В ответ Катя пробурчала, что поведение у меня, как у маленькой девочки, и нужно быть осторожнее с этим художником.
- Тебе просто повезло, что есть я, - без ложной скромности сказала Катька. - Татьяна Ивановна час назад приходила сюда, чтобы узнать, приехала ты или нет. Пришлось соврать, что уже спишь!
- Спасибо, Катюш!
В ответ Катя улыбнулась, но больше ничего не сказала. Через некоторое время она легла спать, а ко мне сон все не шел. События сегодняшнего дня будоражили память, не давая сменить себя сну. А может, это я несколько часов назад спала? Просто все, что со мной случилось, совсем не походило на явь. Я мысленно прокручивала каждую минуту, проведенную с Флораном, и пыталась понять, почему от этих воспоминаний меня бросает в дрожь? Как же это странно! Все случилось так быстро, что я могла это осознать только сейчас. Наш поцелуй в его студии, потом прогулка по Парижу на мопеде, снова поцелуи под луной… Неужели, все это было со мной, Варей? Я никак не могла поверить в это. Слишком все это странно для моей размеренной жизни! Но все это было. Я еще ощущаю на губах вкус поцелуя и чувствую запах краски.
Все эти мысли не давали мне покоя, будоража сознание. Только когда первые солнечные лучи начали пробиваться в комнату, я почувствовала, что, наконец, засыпаю.
На следующий день после экскурсии в музей Орсе, я отправилась на набережную Тюильри. Флоран снова опаздывал. Наверное, все художники такие непунктуальные?
Пока у меня было время, достала из сумочки маленькое складное зеркальце и в сотый раз оценила свой внешний вид. Утром уделила больше времени макияжу, чем обычно, и надела свое любимое платье розового цвета в мелкую белую клеточку. Я с детства была очень светлокожей, загорала плохо, поэтому старалась как можно меньше времени проводить на солнце. А это платье, как мне казалось, наилучшим образом подчеркивает достоинства моей фигуры и кожи.
- Привет! – услышала за спиной голос Флорана и шум остановившегося мопеда.
Обернувшись, я увидела, что мой художник держит в руках красную герберу.
- Привет!
- В очередной раз убеждаюсь, что ты моя прекрасная муза! Это тебе, - Флоран протянул мне герберу. - Садись, хочу как можно быстрее продолжить писать твой портрет!
Я села на мопед, мысленно проклиная себя за то, что надела злополучное платье. Благо оно было не мини и не в обтяжку. Иначе смотрелось бы это вовсе не эстетично. Но очень скоро эти мысли выветрились из моей головы. Какие все это глупости! Главное, что рядом Флоран. Мы снова летели по улицам Парижа, и в этот раз я уже сильнее прижималась к его спине.
- Идем, мне нужно как можно скорее приняться за работу! – мой художник держал меня за руку.
- Почему скорее? – мы уже бежали по лестнице.
- Потому что итак пришлось очень долго ждать! Мое сердце подсказывает, что этот портрет будет одной из лучших работ! А ты – моя лучшая натурщица!
- Ты мне льстишь!
- Нет, - повернулся он ко мне, когда мы уже стояли возле двери его студии, - ты необыкновенная девушка, и даже сама не понимаешь, насколько… Ты ангел!
После этих загадочных слов мы вошли в студию. Флоран тут же подошел к мольберту, а меня попросил встать на том же месте, где поставил вчера. Он принялся за работу, а я невольно любовалась им. Казалось, что мой художник находился в другой реальности. Его взгляд увлеченно скользил с моего лица на мольберт и обратно, а пальцы уверенно сжимали кисть.
- Скажи, а можно посмотреть, что у тебя получилось? – мне стало любопытно.
- Думаю, будет лучше, если ты увидишь конечный вариант, - ответил он, делая какие-то штрихи. - Боже, как ты великолепна…
- Перестань меня интриговать, это сводит с ума! Можно посмотреть?
- Нет, - с улыбкой, но твердо сказал он, - Просто доверься мне, хорошо?
Мы стали встречаться с Флораном каждый день. Утром наша группа посещала музеи, а днем он забирал меня в студию, где работал над портретом. Всегда писал увлеченно, с самоотдачей. Но иногда ему нужны были перерывы, и тогда мы садились на подоконник в студии. Он курил, рассказывал мне что-нибудь об искусстве или о жизни в Париже, а я слушала и впитывала каждое слово.
Однажды Флоран решил взять подобный перерыв, и мы устроились на подоконнике. Под окном рос огромный куст, усыпанный розовыми цветами, название которого я так и не узнала. Его аромат был слаще самых лучших французских духов, а после дождя он становился еще ярче и насыщеннее. Мне нравилось вдыхать этот аромат, смешанный с сигаретами, которые курил Флоран. Да-да! Не подумайте, что я сошла с ума, но тот запах запомнился мне на всю жизнь. В нем было что-то невероятно магическое и одурманивающее, и я с удовольствием вдыхала его пьянящий аромат.
Прислонилась к стенке и подобрала под себя ноги, благо подоконник был достаточно широк, чтобы мы поместились там вдвоем. Обычно Флоран садился у противоположной стенки, но в тот раз он открыл настежь окно и свесил ноги на улицу.
- Флоран, что ты делаешь? – я испугалась за него.
- Не бойся, все хорошо, - он улыбнулся. – Если что, тут падать не очень высоко! Всего второй этаж.
- Пожалуйста, поставь ноги на подоконник! Это опасно! – мое сердце бешено билось от тревоги.
- Садись ко мне? – предложил он.
Я недоверчиво посмотрела на моего художника, но не сдвинулась с места. Тогда он встал и распахнул вторую створку окна. Старые деревянные рамы скрипнули, но все же подчинились. Флоран протянул мне руку, и я приняла его предложение.
Сначала я опустила одну, а только потом вторую ногу, боясь каждого своего движения. Но мой художник очень крепко держал меня за руку, и постепенно страх ушел. Когда обе мои ноги почувствовали свободу, то я поняла, почему Флоран любит так сидеть. В один миг я ощутила чувство безграничной свободы! Кожу обдувал теплый летний ветерок, а ножки сами собой болтались в воздухе.
- Как здорово! – я вдохнула воздух полной грудью.
- Кажется, еще чуть-чуть и можно взлететь… - Флоран задумчиво выпустил клубы сигаретного дыма.
- Жалко, что люди не умеют летать, как птицы! Я бы хотела пролететь над Парижем, - мечтательно улыбнулась я.
- Так давай полетаем?
- Что? – рассмеялась я.
- Не бойся, мы полетим не физически, а ментально. У тебя же развито воображение? – Флоран улыбался.
- Не так сильно, как у тебя, - призналась я.
- Это ничего страшного. Я буду говорить, а ты просто слушай. Закрой глаза.
Художник провел ладонью сверху вниз по моему лицу, и веки прикрылись сами собой. Перед глазами поплыли цветные круги.
- И что дальше? – спросила я.
- Представь, что у нас за спиной появляются огромные белые крылья. Чувствуешь? Они там, в районе лопаток, - подсказал Флоран. – А теперь поглубже вдохни и представь, что мы взлетаем над землей! Как хорошо, правда? Сначала поднимемся до уровня крон деревьев, потом взлетаем все выше и выше…
- Мы уже почти на крыше? – я перебила его.
- Да, а вот сейчас уже и выше ее. Ты видишь, внизу осталось открытое настежь окно?
- Может, закроем его?
- Нет, давай оставим открытым. Мы ведь сюда еще вернемся. Куда мы полетим?
- На Елисейские поля? – первое, что пришло мне в голову.
- Там слишком много народа. Давай, просто полетаем над городом? – предложил художник.