— Что тебе надо? Почему ворвалась в мою жизнь и травишь меня?! Мм? Отвечай!
Молчу и слушаю. Его глаза налиты кровью. Мне нечего сказать и, если ему будет легче, стерплю сегодня все, что он надумал.
— Почему ты? Опять ты!
Заглядывает в глаза, ждет ответа.
— Что с тобой не так? Как же я тебя ненавижу, убить хочу! Чтоб никогда не встречать больше.
Глубоко дышит, рывком впивается в мои губы, подхватывает под колени, заставляя обхватить торс. Несет к машине, сажает на горячий капот, оставаясь между моих ног.
Сегодня я его лекарство, не буду думать, что потом. Завтра пожалею об этих грешных минутах, но только не сейчас.
Разрывает на мне футболку, и лифчик тоже. Прижимает к своему горячему телу, к рельефным мускулам. Целует страстно, жадно, не успеваю я за ним, одно дыханье на двоих. Кусая, всасывает кожу, на шее, на плече, за ухом. Метит свою территорию, как зверь.
Дождь как из ведра, но не чувствую холода, только жар.
Отрывается, касается лбом моего лба, с закрытыми глазами бурчит:
— Хватит! Все, все, не могу!
Меня поглощает черная бездна его глаз.
— Ты уволена! — шепчет в губы! — Убирайся из моей жизни раз и навсегда, даю один шанс. Больше не появляйся! Никогда!
Достает свою куртку, кидает мне! Сам садится, гонит в противоположную сторону.
Остаюсь под разбушевавшейся стихией снова одна.
глава 35
Акси
Поцелуи сыплются на мое тело. Требовательные, жёсткие сменяются ласковыми. Заставляя дрожать. Раскаленная ладонь ласкает мою грудь, рисуя неведомые узоры, спускаясь ниже, оставляя жгучую дорожку. Непроизвольно развожу ноги, издавая стон.
— Моя-а-а, моя, моя-а-а, — вкрадчиво шепчет, покусывает мочку уха. Зарывается лицом в мои волосы. Костяшками пальцев гладит шею.
— Это ты? Думала, больше не прикоснешься. Не прогоняй меня. Так холодно без тебя. Позволь быть рядом, хотя бы тенью. Не знаю, что со мной! Кажется, я тебя люб…
Не дает договорить, нечем дышать, слова застревают, как иглы, во рту. Распахиваю глаза, проваливаюсь во мглу его взгляда, черную, демоническую.
— Перестань, мне нечем дышать, — стараюсь убрать руки, бью по ним. — Отпусти, — хриплю.
Вой сирены.
— Аксинья, открой глаза. Тебе плохо. Боже, Аксинья, — тормошит меня мама.
Изображение четче, вижу испуганную маму и слышу, как орёт будильник на всю квартиру.
— Что случилось?! — перевожу дыхание.
— Ты так стонала. Потом начала кричать, — говорит мама.
— Я?!
«Боже, ну и сон, демон и сюда добрался, в моё подсознание, хочет затащить меня в ад».
— Ты вся горишь, заболела? Немудрено, вчера пришла вся мокрая.
— Нет, мам, все нормально. Мне пора на работу.
Встаю, а на мне нет белья. Стою в чем мать родила.
— Хм, жарко было.
— Аксинья, увольняйся с этой работы. Посмотри на себя, недосып, похудела, как вобла сухая, мешки под глазами. Возвращаешься бог знает во сколько. Если отец узнает, что ты работаешь в…
— Если мама, если…
День сменяет ночь, неделя сменяет неделю. Уже месяц, как покинула преисподнюю. Вышла из сумрака.
Такое ощущение, что провела в летаргическом сне и все привиделось. Но только уснула одним человеком, а проснулась другим. И новые привычки заставляют помнить, что это был не сон.
Я встаю так же рано, быстро одеваюсь, захожу в кофейню, но теперь сижу тут часами. Торопиться мне некуда.
Листаю налоговый кодекс, не вникая в суть. Как странно! Разве не этого хотела?
Уйти, сбежать оттуда и больше не возвращаться. Жила этими мыслями, и что сейчас?! Долгожданная свобода, которая не принесла удовлетворения. Хочу повернуть время вспять, прожить минуты с ним по-другому.
Я как героиня вестерна. Наивная девственница встретилась с плохим парнем, у них страсть, любовь, хеппи-энд… А у меня только воспоминания, направленные в космос.
Смысла нет отрицать, что скучаю. Давит вот тут, внутри, в области сердца, ноет, и нет покоя.
Мазохистка? Стокгольмский синдром? Или настоящая любовь?
Прогуливаюсь вдоль улицы, где расположена фирма. Останавливаюсь на противоположной стороне, нас разделяет дорога. Что я ищу?! Что хочу увидеть или кого?!
Меня привязало невидимыми нитями к нему, разве так бывает?! На миг мне показалось, что он тоже нуждается во мне.
— Аксинья, привет! Что стоишь как неродная?
Вот блин, Мурат с Аней. Заметили.
глава 36
Акси
Каждый из нас своего рода актер ежедневного театра. С первой зарей выбираешь по пьесе, какой грим нанести, скрывая под слоями краски свое истинное «Я».
Вожу воображаемой кистью по вымышленной палитре, смешивая цвета, рисую на себе желтым веселье и подвожу брови черным, изображая удивление, красным растягиваю улыбку.
Машу рукой в знак приветствия, но мне хочется сбежать. Какой парадокс! Ноги заставляют ходить этой дорогой, так как с ней связаны самые яркие, незабываемые эпизоды жизни отличницы. Но эти эмоции смешиваются со страхом, как смузи в стакане. Я сама уже не различаю, что чувствую.
— Опаздываю! — надо быстрей сообразить куда.
— Стой! — в два голоса!
Взявшись за руки, ребята решают пробежаться до меня. В один момент Аня подворачивает ногу, но ее спутник ловко подхватывает подругу, не давая упасть. Осматривает травму, хмурится, впитывая ее боль. Мурат чмокает ее, несет свое сокровище на руках. Счастливые, влюбленные, не скрывающие своих чувств. Картина «Идиллия», а у меня внутри все скручивается в узел, обливается маслом и начинает гореть огнем от зависти.
— Ну, наконец, нашлась! Где месяц пропадала? — бурчит Аня. — Телефон сменила, даже не сообщила, подруга, называется!
— Сдавала экзамены, — постукиваю по книге.
— В августе? Да не гони!
— Леди, не ссоримся, пройдемте в ресторанчик на кофе.
— Я спешу, давайте в следующий раз!
Вина садится на мои плечи в образе громоздкой тетки, свесившей ноги и болтающей ими в разные стороны!
«Вот, смотри, это из-за тебя этого рыцаря украсили кровоподтеками и сломанным носом, а второй провел несколько недель в травматологии. Вертихвостка!»
— Пойдем, Акси, мне уже тяжело держать Анютку, поправилась, придется бросить ее на асфальт.
— Сволочь! Отпусти, раз такая жирная, — брыкается в руках.
Сжимает крепче, чмокает ее в губы.
— Нет, моя толстушка, не злись, просто мне нравятся попухлее! Скоро начну набивать себе синяки от твоих диет!
— Мурат! Мы, вообще-то, не одни, постыдился бы, — щипает его, заливаясь краской.
— Так, все, едем!
Сидим в уютном ресторанчике, окутанном ароматом свежеобжаренного кофе, который пропитывает тебя насквозь, перемешиваясь с корицей и ванилью.
— Так, дамы, заказывайте, мне нужно переговорить! — скрывается за стеклянной витриной.
Беру меню, делаю своеобразную перегородку между нами. Мой щит на время.
Подруга не упускает момента, идет в атаку.
— Я все знаю! Как зашло так далеко, что мой любимый тоже отхватил по морде? — с огнем интереса в глазах начинает допрос.
— Не понимаю, о чем ты! — Сжимаю меню, перелистываю глянцевые страницы.
— Хм, не понимает! Марана в больнице лежал две недели, — заговорщически шепчет. — Перелом ребер, сломан нос, многочисленные гематомы и что-то с предплечьем.
От ее слов сжимаю меню, становится не по себе. Знаю! Хочется крикнуть: «Америку открыла!» Пыталась его навестить, но кто б меня пропустил.
— Такой скандал был! Весь офис гудел!
Рукой опускает меню, смотря на меня.
— Тебе реально неинтересно?
Продолжаю невозмутимо смотреть на картинки.
Двигает стул ко мне вплотную.
— Акси! Все думали, какое-то покушение!
Клан полным составом съехался. Их столько! Как грачей на арбузном поле. Ворошили все! И камера около твоего засняла потасовку! Угадай, чье лицо крупным планом?
Мое сердце учащается, мурашки ползут по всему телу, бросает то в жар, то в холод. Пусть это будет не то, о чем я думаю.