Между небом и землей.
Одни лежат под деревьями, другие сидят. Дети плачут от страха и голода, и звуки рыданий поднимаются в пространство, словно клубы дыма, и бесследно исчезают в нем.
— Фадийя, как ты думаешь, небеса слышат нас?
— Не знаю, Сурайя. Я ищу Бога в глубине своей души, потому что не вижу Его в этой глупой ночи.
— Ты Его находишь?
— Я нахожу только страх. И этот страх убьет меня, Сурайя.
— А меня убьет боль.
Потом донеслось эхо. Это были отзвуки лая собак. Несметное число собак завывало, словно обезумевший ветер в неистовствующей ночи.
— Их притягивает запах крови, даже если бы они были на краю света — сказал кто-то бесцветным голосом, лишенным какого бы то ни было оттенка звучания. Казалось, это была только тень голоса. Сурайя вскочила, ее лицо скрывала темнота, она дрожала всем телом.
Ночь продолжала шириться во всех направлениях — на восток, запад, север и юг. Она главенствовала над небесами, и казалось, что она исходила из земли. Густая ночь, полнящаяся ночью.
— Вы верите в то, что произошло? — спросила одна старая женщина, которая все это время шла рядом с хаджжеи Хамидой, не проронив ни слова, не поднимая головы и не плача. И только тогда, когда она села вместе с остальными, и ее полностью скрыла тьма, она заговорила, но очень тихо.
— Нет, я не могу в это поверить. Но это произошло, — сказала в ответ хаджжа Хамида.
— Сначала я слышала только крики, потом я увидела трупы. Улицы были усеяны ими. Я закрывала глаза и лицо руками, чтобы не видеть их, но едва только я отводила руки от лица и открывала глаза, как вновь видела груды и груды трупов, — сказала женщина.
— Что касается меня, то я увидела всё своими глазами, — сказала хаджжа Хамида.
Ночь по-прежнему простиралась и ширилась, но руки хаджжи Хамиды появились в мерцающем свете, когда она подняла их и отерла лицо. Она плакала.
После долгого молчания другая женщина проговорила голосом, полным скорби:
— А меня они заставили снять с себя всю одежду, а потом заставили сесть в открытый грузовик, полный голых стариков и старух.
Вновь воцарилось глубокое молчание.
Потом хаджжа Хамида спросила с большим удивлением, словно не поняла только что услышанное:
— Так вы были среди них? Среди голых? Среди тех, кто сидел в грузовике?
— Да.
— И что они сделали со всеми вами?
— Они забрали нас с собой в свое поселение в Иерусалиме и возили нас по его улицам, а люди там стояли по обеим сторонам улиц, смотрели и смеялись. Одна красивая девушка сидела на крыше кабины и махала им руками, которые все еще были в крови[6].
После того, как они сполна удовлетворились, они бросили нас на окраине деревни, швырнув нам нашу одежду, выпачканную в пыли и крови, и сказали:
— Идите и не возвращайтесь, и каждому из жителей других деревень, кто повстречается вам по пути, рассказывайте о том, что случилось в Дер Ясине.
«Когда кончится ночь?» — спрашивает себя Сурайя, глядя на своих спящих детей. Малыши легко забываются сном, — думает она, — и тревогу их, легкую как птичьи перья, быстро уносит дремота. Земля под ними холодная, темный горизонт укрывает их, они спят.
Фадийя тоже спит, лежа на боку, среди детей.
— Почему ты так пристально смотришь на нас? — вдруг спросила Фадийя.
— Я думала, что ты спишь, — ответила Сурайя.
— Я глаз сомкнуть не могу. Лучше вглядываться в темноту, чем в свое воображение.
— Тогда послушай меня, Фадийя.
— Что случилось? — Фадийя тотчас поднялась, и в ее голосе чувствовалось заметное душевное напряжение.
— Я должна идти, — сказала Сурайя.
— Куда?
— Я должна похоронить Юсуфа. Нехорошо будет, Фадийя, если его тело так и останется лежать брошенным под открытым небом. Я все время слышу, как его душа взывает всюду. Я не в силах терпеть эту муку.
— Но…
— Я скоро вернусь.
— Умоляю тебя, останься. Может быть, мы найдем мужчин, которые займутся этим.
— Фадийя, не стоит даже говорить об этом. Ты же знаешь, что сейчас мужчины либо мертвы, либо заняты поисками оружия. В любом случае я пройду по ближайшим деревням и, если повезет, найду того, кто поможет мне.
Фадийя молчала, не спуская с сестры умоляющих глаз. Ужас, печаль и отчаяние лишили ее сил. Она посмотрела на нескольких стариков, лежавших на земле.
6
Джек Де Рене — президент миссии Красного креста в Палестине в 1948 г. — так описывал террористов, членов банд Арагона и Штерна, которые совершили резню в Дер Ясине: «Там были молодые и подростки, мальчики и девушки, они были хорошо вооружены. Многие из них были в крови, в руках держали большие кинжалы. Одна девушка, член банды, чьи глаза жаждали преступления, махала своей рукой, с которой все еще капала кровь, будто это медаль войны». Дер Ясин — одна из многих палестинских деревень, в которых была совершена бойня и которые были уничтожены сионистскими бандами. Эта деревня находилась на расстоянии 4 км от Иерусалима. В 1950 году на ее месте была построена еврейская колония под названием Гиват Шаул.