— Вон отсюда! — возмутилась она. — Сейчас же уберите палочки и вон отсюда, вы все! Здесь положено отдыхать и набираться сил — и не вздумайте сегодня загреметь в лазарет!.. Выставлю и даже бинта с собой не дам! Вы… да вы же просто невозможны!..
Хвост что-то пропищал и удрал — только двери хлопнули. Сохатый заспорил с Помфри — зря, конечно; судя по тому, что Сириусу удалось разобрать, в ответ она закатила ему целую лекцию, негромкую, но весьма гневную.
Должно быть, Снейп решил сохранить лицо, поэтому пререкаться с ней не стал. На Эванс он даже не оглянулся; зашагал по проходу между кроватями, не сводя с Сириуса глаз — темных, бездонных и полных холодного отвращения.
— До встречи, — прошептал Снейп, проскользнув мимо.
— Буду ждать с нетерпением, — сквозь зубы прошипел Сириус — и, как только несостоявшийся противник исчез из вида, повернулся к Лунатику.
Тот стоял на полу, бледный и всклокоченный, одетый в тонкую пижамную футболку — надо же, никаких тебе мурашек на руках, хоть в комнате и было зябко. Ну да, у оборотней всегда повышенная температура.
— Снейп наложил заглушающее заклятье, а ты его снял, — сказал Сириус, сам еще не зная, как к этому относится. Наверное, чуть-чуть восхищается: Ремус это сделал невербально, да еще и с противоположного конца комнаты.
Лунатик казался каким-то отрешенным, хоть глаза при этом и не прятал.
— Лучше поторопись, пока она не взялась за тебя.
— Ага, — согласился Сириус, убирая волшебную палочку в карман. — Я подожду снаружи, — он развернулся, чтобы уйти, но едва не наткнулся на Сохатого — бледного как полотно и с пылающими щеками.
Руку щекотало остаточное тепло — от Ремуса шел жар, как от печки. Вслед за Джеймсом Сириус вышел в коридор и закрыл за собой двери. Там никого не было; Хвост либо караулил за углом, либо смылся с концами… скорее, конечно, второе, чем первое.
И Снейп исчез тоже.
— Это… это… — Сохатый даже начал заикаться.
— Я в курсе, приятель, — произнес Сириус. Он никогда не видел, чтобы Джеймс так заводился, но точно знал, что сейчас его лучше не трогать: только огребешь — либо в глаз, либо какой-нибудь сглаз. У него даже руки тряслись, а взгляд казался остекленевшим — то ли от злости, то ли от страха.
Сириус попытался вспомнить, приходило ли ему когда-нибудь в голову, что Снейп может стать таким… таким… каким он стал. Скорее всего — нет. Это было… что-то немыслимое.
В тишине коридора отчетливо слышалось тяжелое дыхание Сохатого.
— Раньше ты мне не верил. — Вдох. Выдох. — А теперь убедился.
— Теперь убедился, — подтвердил Сириус, хотя раньше не то чтобы не верил — скорее, не хотел брать в голову. Но рассказывать об этом Джеймсу было бы полным мудачеством.
— Бродяга. — Ой, пиздец… Это что — слезы?.. О Боже. — Что, если он ее убьет?..
Какой-то внутренний голос требовал найти этого злобного ублюдка, эту бешеную тварь, и растерзать его на части, кусок за куском. Сириус порой даже не мог уснуть — так донимали его мысли о том зле, что привольно бродит по Хогвартсу; он знал, что рано или поздно Снейп вольется в эту тьму и будет сеять ее везде, где только появится.
Но никогда не думал, что это случится так скоро.
— Мы пойдем к Дамблдору, — он наконец-то отважился тронуть Сохатого за плечо. — И он во всем разберется.
Я очень на это надеюсь.
Северус ожидал от себя душевного подъема — после того, как всласть поизмывался над Поттером… какое у него было лицо — воспоминание об этом прямо-таки окрыляло.
По крайней мере, поначалу он думал именно так.
А потом заметил, что у радости почти ностальгический привкус. "Жаль, что он никогда так на меня не смотрел, пока не умер", — промелькнуло у Северуса в голове, и всю дорогу от больничного крыла до библиотеки он терялся в догадках.
Вместо ожидаемого ликования внутри была только гулкая пустота. Но почему?..
Миновав ряды книжных шкафов, Северус направился в самую дальнюю часть библиотеки, к тем столам, за которыми никто уже не учился. И только тогда задумался над тем, что все прошлые тенденции теперь потеряли всякий смысл. Поттер и Блэк считали его мерзавцем-Пожирателем — и ошибались. Думали, что он все тот же человек, которого они на дух не переносили — но заблуждались и в этом отношении.
Да и сами Поттер и Блэк вовсе не были теми людьми, которых он так ненавидел. Тот, кто двенадцать лет просидел в Азкабане, а потом захлебывался отчаянием, когда оказался на свободе… и второй — кто погиб от руки Темного Лорда, не сумев защитить своих жену и ребенка… сейчас их еще попросту не существовало. А те двое были мертвы — мертвы по-настоящему. Это тот Блэк и тот Поттер вызывали в Северусе такую ненависть… но здесь и сейчас они еще не были теми людьми — точно так же, как и он сам не был Пожирателем Смерти. Это тем двоим он хотел бы устроить ад на земле — за тот ад на земле, что они устроили ему; отыгрываться же на этих мальчишках… казалось каким-то крохоборством.