— Я… я не знаю, что о нем думать, — и замолчал, чувствуя себя полным идиотом. Словно Дамблдор возлагает на него какие-то надежды, а он даже не знал, чем это заслужил. — Я… я хочу сказать, многие сами не знают, что о себе думать — я так точно не знаю — поэтому Снейп… мы ведь даже не очень-то знакомы…
Окончательно сбившись, Ремус почувствовал на себе выжидающий взгляд директора и настолько смутился, что готов был провалиться сквозь землю. Господи, ну отчего он такой дурак? Может, это его последний шанс остаться старостой — он же два года только тем и занимался, что манкировал своими обязанностями… Дамблдор дал ему шанс, а он его опять запорол — даже хуже, чем очередное зелье…
— Весьма мудрый ответ, мистер Люпин.
Не может быть. Ремус, наверное, ослышался.
— Что? — брякнул он.
— Мне приятно было бы думать, что в юные годы ко мне в голову иногда забредали мудрые мысли, — улыбнулся директор. — Но знаете — как-то на это не похоже. Хотя способность распознавать мудрость, пожалуй, так же важна, как и она сама.
— …да, сэр, — согласился совершенно ошалевший Ремус.
— Можно кое в чем вам признаться, мистер Люпин? Я тоже понятия не имею, что думать о мистере Снейпе. Рискну предположить, что никто в этой школе не знает его по-настоящему — даже сам мистер Снейп, я в этом уверен. О, у него наверняка есть определенные догадки — у нас у всех они есть, но Истина — гостья робкая, и нечасто попадается нам, смертным, на глаза. И в то же время — помните, что я сказал мистеру Блэку об интуиции? — так вот, она мне подсказывает, что для нас жизненно важно разобраться, кто же такой мистер Снейп, и мы должны удвоить или даже утроить наши усилия в этом направлении. И я надеюсь, что вы мне поможете.
У Ремуса отвисла челюсть.
— Я?.. — слабым голосом переспросил он.
— Ситуация из ряда вон выходящая, — признал Дамблдор, — и если бы родители услышали, что я решился вовлечь в свои планы студента, то обвинений в некомпетентности на меня бы обрушилось даже больше, чем сейчас, — в его глазах заплясали искорки смеха. — Но они не знают вас так, как знаю я — или же думаю, что знаю; из всех студентов этой школы, с кем мне посчастливилось познакомиться, вы, мистер Люпин, наиболее осмотрительны, когда дело касается оценки чужих достоинств. — Директор будто заглядывал ему в самую душу; его глаза словно излучали острые пучки света, напоминая алмазы в маггловских лазерах. — В этом смысле вы смотрите на жизнь из необычного ракурса.
Ремус сглотнул.
— Вы мне поможете, мистер Люпин?
— Конечно, сэр, — машинально согласился он, — вот только я никак не врубаюсь — в смысле, не понимаю — что я должен сделать?..
— Я прошу вас присмотреться к мистеру Снейпу… понаблюдать за ним — для его же блага, как и для блага всех остальных. Как считаете, у вас это получится?
Вне всякого сомнения. Весь этот семестр Джеймс, Сириус и Питер будут заняты только одним — слежкой за Снейпом. С тем же успехом можно к ним присоединиться.
— Да, сэр.
— Великолепно, — Дамблдор снова улыбнулся. — Буду с нетерпением ждать результатов ваших наблюдений, мистер Люпин. Предчувствие мне подсказывает, что они на многое прольют свет.
Ремус спешил на ЗОТИ; мчался по коридору, зажав в кулаке записку от Дамблдора — на случай, если все-таки опоздает. И действительно, когда он затормозил перед дверью класса, занятие уже две минуты как должно было начаться; он бочком прошмыгнул внутрь, но оказалось, что преподаватель до сих пор не пришел. Студенты просто болтали, швырялись друг в друга всякой фигней и зачарованными бумажными птичками — их запускали в приятелей или в симпатичных девчонок.
Он обежал толпу взглядом — искал друзей; те заняли парту в середине ближайшего к окну ряда, Джеймс и Сириус переговаривались, склонив друг к другу головы… Точнее, говорил только Джеймс — он энергично жестикулировал, руки его порхали, как крылья бабочки — а Сириус слушал, время от времени кивал и при этом казался таким суровым и мужественным, что кое-кто из девочек бросал на него восхищенные взоры.
Как только Ремус появился в классе, следивший за дверью Питер дернул за рукав Джеймса; тот резко крутнулся на стуле и — вот же черт! — прокричал прямо через всю комнату:
— Лунатик, чего хотел Дамблдор?
Все головы, как по команде, повернулись к двери, и на Ремуса уставились пятьдесят пар глаз. Щеки полыхнули; на какой-то миг ему захотелось стать похожим на друзей и тоже швыряться заклинаниями во всех, кто его раздражает, но в итоге он только одарил Джеймса убийственным взором… правда, Сириус уже влепил тому подзатыльник.