Лили замолчала. Северус был рад, что стоит к ней спиной и не видит ее лицо — а она, в свою очередь, не может увидеть его.
— Ну и что? — в ее голосе звучало любопытство.
Он моргнул. На мгновение замер, потом обернулся к ней и переспросил, не веря собственным ушам:
— "Ну и что?" Как по-твоему, на что это похоже?
— На исключительно скверное проклятие. Хочешь его на ком-то опробовать? — приподняв брови, спросила она. Нет, это неправильно — она бы даже шутить на эту тему не стала… Магия извращает все ее реакции, все мысли — вот почему она сбежала от Поттера и разговаривала с ним так жестоко… и поэтому же не ужаснулась самой мысли о том, что он, Северус, может наложить на кого-нибудь смертельно опасное проклятие.
Он шагнул вперед и вырвал книгу у нее из рук. Прорычал:
— "Симптомы: ощущение неизбывного холода, кроме как в присутствии объекта влечения. Постоянная потребность в его прикосновениях, прикосновения же всех прочих становятся отвратительны — особенно лиц того же пола, что и объект влечения"… Что, все еще никого не напоминает? Это же ты! Тебя кто-то проклял, дуреха!
Лили и ухом не повела.
— Могу понять, отчего тебе так кажется — но вообще-то я себя чувствую совсем не так. Мне приятно быть с тобой рядом, потому что ты — это ты. К тому же ты меня вылечил.
Он стиснул книгу с такой силой, что едва не сломал переплет.
— Хуя лысого — это всего лишь супрессант. Проклятие никуда не делось… и кстати, тебе нужно принять вторую дозу в течение часа, — перетряхнув содержимое сумки, он нашел флакончик с опалесцирующей голубой жидкостью и подсунул его Лили под нос. Процедил сквозь зубы: — На, держи.
Она взглянула на зелье с легким интересом. Спокойно промолвила:
— Никакое проклятие привязанности на меня не действует. В смысле, какое-то, может, и действует, но это явно не оно.
Его хватило только на одно: проигнорировать эти слова.
— Вечером я с тебя его сниму.
Она покачала головой:
— Не сможешь — ты ведь его так и не опознал.
— Опознал, — выдавил он, — но это несущественно, поскольку такие лечебные заговоры в большинстве своем взаимозаменяемы.
— Северус, — она притронулась к его руке — той, в которой он держал флакончик с зельем; сначала прикосновение было легким и нежным, но потом она сжала пальцы — гораздо сильнее, чем от нее было можно ожидать. Северус заглянул ей в лицо и увидел… там, под налетом вызванного зельем спокойствия, поджидала тьма — точно алчная, голодная тень… Все, как и было описано в книге: настоящие желания человека подменялись фальшивыми. И ненасытными.
— Это вовсе не проклятие, — произнесла Лили тихо. — Точно не оно. Просто я лю…
Нет!
Слово вспыхнуло внутри, как ожог; впивалось в разум каленым железом…
— Не надо, — он отмахнулся от нее вслепую, совершенно беспомощный, — не надо… хватит… больше никогда — не говори…
— Но я…
— Не смей, — он отшатнулся, но Лили сама к нему потянулась, погладила шов на мантии… У Северуса перехватило дыхание.
— Когда все закончится, — выдавил он — внутри всколыхнулась паника, — повтори мне это, когда все закончится — я тебя вылечу, сниму заклятье, и тогда говори, что хочешь… я выслушаю… но не сейчас, сейчас тебе нельзя…
— Хорошо, — пробормотала она, — хорошо, как скажешь, — и потянулась к его лицу, накрыла ладонью щеку, провела по ней пальцами — ногти легонько царапнули кожу… не до крови, пока что еще не до крови…
— Выпей, — все тело сковало оцепенение, пальцы Лили скользнули к подбородку — он перехватил ее руку, силком отдал ей зелье и произнес: — Ты же замерзла, верно? Это тебя согреет.
— Ты и сам бы мог… меня согреть, — негромко заметила она.
Впору было пожелать, чтобы его сейчас стошнило.
— Не заставляй меня применять Империус.
Но Лили только рассмеялась, наконец-то взяла флакон и выпила все до дна.
— Только ради тебя, — сказала она, наклоняясь вперед — но Северус отвернулся, и ее губы лишь слегка мазнули по щеке.