Северус не раз задумывался над тем, что слизеринцы и гриффиндорцы на самом деле не так уж сильно друг от друга отличались. Что те, что другие, к примеру, не имели привычки сворачивать с раз избранного пути. Вот только гриффиндорцам требовалось сознание собственной правоты, а слизеринцы себя спрашивали: "С чем я готов смириться, чтобы сделать то, что должен?" И сами же себе отвечали: "Со всем, с чем придется".
Ведь Хогвартс, по сути, представлял собой лишь подготовительный этап, за которым начиналась настоящая жизнь. На протяжении семи лет ты жил с убеждением, что весь мир делится на четыре факультета, и твое сердце принадлежало тому из них, на который тебя распределили в одиннадцать лет; но затем наступала пора вырастать из пеленок.
Вся эта история — четверо мальчишек, которые в будущем станут Пожирателями Смерти, и те, другие четверо, которые в прошлом погибли самой бессмысленной из смертей — пытаясь доказать свою доблесть… все это лишь игра. Жалкая, ничтожная игра. Убожество — что тогда, что сейчас.
Но на этот раз Северус намеревался выиграть.
— Я подозревал, что вы можете на такое решиться, — бесстрастно продолжал он. — Сделать из Лили наживку, чтобы поймать меня… поздравляю, еще чуть-чуть — и вы научитесь думать. Жаль только, что я это предусмотрел; любой, кто отважится на нее напасть, в конечном счете лишь… навредит сам себе.
Эйвери ничего не понял, а вот Розье догадался сразу. Что подумал Мальсибер, неизвестно; Уилкис же, по крайней мере, честно попытался сложить два и два.
— Ах ты говнюк поганый, — тихо сказал Розье.
— Собака лает, Розье, — откликнулся Северус, чувствуя себя при этом глубоким старцем. Интересно, можно ли жить сразу в нескольких временных потоках? Чтобы для тела, души и разума время текло по-разному, и у каждого из них был свой отдельный возраст? — Но вы не способны и на это. Впрочем, можете считать, что я подарил вам благую цель и легкий способ осчастливить человечество: убейтесь об Лили Эванс и уступите место более разумным формам жизни — таким, как хлебная плесень, к примеру.
А потом он повернулся к ним спиной и зашагал прочь, за долгие годы практики наловчившись ходить по скользкому булыжнику без особого риска шлепнуться на задницу.
Что ж, еще одним делом стало меньше. А потом этот "подготовительный этап" в его жизни наконец-то закончится, и можно будет исчезнуть отсюда — навсегда.
Глава 20
Лили не знала, когда именно Джеймса и Сириуса привели в чувство: последним занятием у нее в тот день стояла арифмантика, на которую эти двое не ходили. Из всей четверки там, как и всегда, появился только Ремус (который уже оправился после своего недолгого знакомства с Круциатусом), но он то и дело норовил уставиться в одну точку и, как и Лили, за преподавателем почти не записывал.
После занятия они бок о бок спустились на ужин в Большой зал — все так же молча, будто сговорились; но как только переступили порог…
— Эванс, — Джеймс вырос как из-под земли, словно аппарировал сюда прямо от гриффиндорского стола. Лили аж подпрыгнула.
Нет, ее точно не хватит на то, чтобы разбираться с этим прямо сейчас. Джеймс и Северус… Задача казалась неразрешимой: общаясь с одним, она неизбежно обижала другого — впору было думать, что ее дружелюбие создает больше проблем, чем откровенная жестокость.
— Джеймс, пожалуйста, только не сейчас, — выдавила она и поспешно свернула направо, чтобы обогнуть стол хаффлпаффцев и подойти к своему столу с другой стороны. Там она пристроилась рядом с какими-то второкурсницами — слишком бесхитростными, чтобы вести себя как стервы, и слишком мало с ней знакомыми, чтобы приставать с расспросами, — и постаралась сделать вид, что не замечает сидевших чуть поодаль Мародеров. Джеймс, Сириус и Питер о чем-то шептались, а Ремус нахмурился и уткнулся в книгу.
Положив себе какой-то еды, Лили машинально отправляла ее в рот, так же машинально пережевывала и глотала, совершенно не чувствуя вкуса; потом наконец сдалась, перестала размазывать по тарелке картофельное пюре и уронила лицо в ладони.
Что же ей делать? Как помочь Северусу, но при этом не растерять всех своих прежних друзей? Должен быть какой-то способ, чтобы примирить между собой эти две силы; не может быть, чтобы все опять свелось к выбору "или — или"… потому что когда-то она его уже сделала, и в итоге… в итоге…