— …словом, он точно где-то там.
— Откуда ты знаешь, что он ее вылечил, если самого обряда не видел? — требовательно спросил Сириус.
— Потому что Эванс стало лучше, — просто ответил Питер. — Когда она только заходила в лес, от нее как-то неправильно пахло — я это чувствовал, когда был крысой. А когда она оттуда вернулась, запах снова был нормальный.
— Что значит "от нее неправильно пахло"?
— Не могу объяснить; просто… как-то неправильно — и все. Но я знаю, что Снейп занимался темной магией, потому что от него чем-то таким несет. Чуть-чуть другим, но основные ноты те же — как разные версии одного парфюма. А сегодня от него им просто разит, будто искупался в этом запахе.
— Но ты рассказал Дамблдору, где все это произошло?
— Да. Я описал, как добраться до того места, добавил, что не смог подойти ближе, потому что Снейп что-то такое сделал, и сказал, что Эванс гораздо лучше выглядит. Но Дамблдор, кажется, решил сам во всем разобраться. Он же вызвал Эванс к себе, разве нет?
— Хвост, ты просто золото, — выдохнул Джеймс и спрыгнул с кровати — так резво, словно никогда не ввязывался в ту стычку со Снейпом и не схлопотал в результате шишку размером с мандарин. Типично для этого нового, непонятного Снейпа — Ремус вообще-то ждал от него другого… что если ему подвернется такая удобная возможность, и он застанет врасплох Джеймса и Питера, — да что там, любого из них четверых, — то Джеймса, что называется, будут опознавать по зубам.
Пока Ремус осмысливал этот факт, Джеймс расхаживал по комнате взад-вперед — слова рвались из него наружу, мешая друг другу; словно брали пример с Доры, племянницы Сириуса, чьи колдографии свежеиспеченному дяде время от времени присылала Андромеда. (Малышка вечно норовила то что-то грохнуть, то грохнуться сама; так, на последнем снимке от встречи с ней пострадала рождественская елка Тонксов).
— …вот увидишь, Бродяга, — продолжал говорить Джеймс, — попомни мои слова. Как только спадет заклятье, под которым ее держит этот грязный хам, все тут же наладится. Эванс не в себе; это темная магия — Снейп с головой в нее влез, по макушку свою немытую, а сейчас так и вовсе… Эванс хочет освободиться, поэтому так и плачет. Мы должны ей помочь! Хвост, ты же рассказал Дамблдору насчет Снейпа и темной магии?..
— Ну, насчет запахов я ничего ему не говорил, — почти извиняющимся тоном откликнулся Питер. — Не мог же я сознаться, что умею превращаться в крысу.
— Но ты же сообщил ему, что видел, как Снейп занимался темной магией… это-то ты мог?
— Я рассказал ему, где Снейп ночует. В свою спальню он и носа не кажет — я точно знаю, Эйвери, Мальсибер и остальные сегодня говорили об этом в библиотеке, а я услышал.
Ремус моргнул — что-что?.. Он уставился на Питера, но все внимание того поглощали Сириус и Джеймс — который как раз дошел до того угла, где стояли кровати Сириуса и Питера.
— Его нет в спальне? — переспросил Джеймс заинтересованно. — Ну да — небось творит где-нибудь свои темные заклятья, чтобы заставить Эванс…
Он с размаху хлопнулся к Питеру на кровать и страшно побледнел. От лица у него отхлынула вся кровь — и это была не просто фигура речи, Ремусу сразу вспомнилась та маггловская больница, в которой работала мама, и как там людям переливали кровь: она стекала по трубочкам вниз, и оставался только пластиковый пакет, серый и пустой.
— О Мерлин! — выдохнул Джеймс и практически взлетел со своего места, но на этом не остановился — метнулся к двери, с силой ее толкнул и вихрем помчался вниз по лестнице.
— В какой Пиздостан его понесло? — сквозь зубы проворчал Сириус, но тоже встал и поспешил следом, едва не срываясь на бег.
Питер поднял на Ремуса широко распахнутые глаза — и бросился за друзьями вдогонку.
— О Боже… Что ж он геем-то не родился… — пробормотал Ремус и тоже заторопился вниз, в гостиную.
Джеймс, как оказалось, стоял и надрывался во всю мочь у подножия той лестницы, что вела к спальням девчонок. В комнате кое-кто посмеивался, кое-кто показывал на него пальцем, и почти все смотрели, не отрываясь. Ремус порой задумывался, кто еще в школе считал Мародеров полными идиотами. Не один Снейп, это уж как пить дать.
— Здесь тебе не бордель, Поттер, — на ступеньках появилась Фелисити Медоуз и заставила Джеймса отступить на шаг назад, ткнув его пальцем в плечо. — Тут нельзя просто покричать мадам и потребовать привести тебе девочку. Итак, — она поправила ярко-розовую шаль и провела рукой по темным волосам, перекидывая всю копну на одно плечо, — чего тебе, бриллиантовый?
— Я ищу Эванс, — немедленно откликнулся Джеймс. — Она наверху?