Учитель истории. Я готов, коллеги, можете на меня положиться. Прошу, господин директор, вызвать экзаменующегося. Вот мы ему покажем, где раки зимуют.
Директор (взволнованно). Как бы чего не вышло, господа! Газеты…
Учитель математики. Положитесь на нас. Займем места, коллеги.
Директор звонит, входит секретарь.
Директор. Впустите господина Вассеркопфа.
Секретарь уходит. В дверь развязно вваливается Вассеркопф в шляпе, сдвинутой набекрень, руки засунуты в карманы. Не здоровается, посвистывает.
Учителя (дружно, заискивающе). Милости просим!
Вассеркопф (небрежно). Приветик. Садитесь, ребята. (Нахально глядит на директора, ожидая, что его выгонят.)
Директор (возмущенно). Но позвольте…
Учителя переглядываются, математик делает знак директору. Все садятся.
Что за манеры…
Учитель математики. Эти манеры означают, что господин Вассеркопф прекрасно усвоил старые патриархальные традиции нашего учебного заведения. Он полностью в курсе того, что школа как таковая возникла еще в классическую эпоху средневековья, когда учитель и ученики жили в обоюдной любви, были друг с другом на «ты». Именно на этом факте господин Вассеркопф и хочет заострить наше внимание. Такая трогательная манера поведения находит в нас горячую поддержку, и я полагаю, что не встречу возражений, если предложу поставить ученику Вассеркопфу, желающему, как нам стало известно, держать переэкзаменовку, высший балл по поведению.
Директор (понимающе, живо). Правильно, правильно. Так и сделаем. Поведение — пять. (Записывает.)
Учителя (кивают). Правильно, очень правильно.
Вассеркопф (изумленно пожимает плечами). Ну ладно. Плевать… Поведение еще ничего не значит. Давайте экзаменуйте и увидите, что я провалюсь. Мне лишь бы деньги свои получить, а на остальное чихать.
Директор (заискивающе). Совершенно верно. Вашу просьбу я изложил педагогическому совету, который вынес решение провести экзамены и в зависимости от результатов установить, законно ли ваше требование и в какой именно мере. Прошу вас учесть это.
Вассеркопф. Ближе к делу… Мне деньги нужны. (Сбрасывает пиджак, закатывает рукава.) Быстро! Задавайте вопросы, господа профессора. Мне самому интересно, кто из вас сможет от меня добиться чего-нибудь вразумительного.
Директор. Итак, начинаем экзамен. Первый предмет — история. Попросим господина учителя Рецеге приступить к опросу абитуриента.
Учитель истории (встает, приносит стул Вассеркопфу и вежливо предлагает). Садитесь, пожалуйста, господин ученик.
Вассеркопф (взглянув на него, кладет руки на бедра, словно на уроке физкультуры). Вот еще!..
Учитель истории растерянно глядит на директора. Пауза.
Учитель математики. Браво, очень хорошо! Господин Вассеркопф хочет этим сказать, что он предпочитает держать этот трудный и утомительный экзамен стоя, положив руки на бедра, с тем чтобы избавить нас от необходимости подвергать его специальному испытанию по гимнастике. Предлагаю аттестовать экзаменующегося и поставить отличную оценку по физкультуре, разумеется, с согласия господина директора как ведущего преподавателя этой дисциплины.
Учителя (облегченно вздыхая). Правильно, очень правильно! По гимнастике — пять! (Они начинают входить в свою роль, и поединок между ними и Вассеркопфом разгорается.)
Директор (записывая). По гимнастике — пять.
Вассеркопф. Гм!.. (Садится.) Ладно, поймали… Ну, погодите, теперь буду хитрее. Спрашивайте, что ли.
Учитель истории оглядывается, затем, наморщив лоб, задумывается. Все остальные учителя страшно волнуются.
(Ехидно.) Что, господин учитель, не подготовились?
Учитель истории (оправдываясь). Я готовился, честное слово, готовился… Сейчас вспомню.
Вассеркопф. Не можешь найти полегче вопрос, Рецеге? Знаю я тебя…
Учитель истории (выпрямляясь, торжественно). Скажите, господин экзаменующийся, сколько лет длилась тридцатилетняя война?
Вассеркопф. Трид… то есть, я хотел сказать, что не знаю.
Учитель истории. А вы подумайте и ответьте, Вы наверняка это знаете. Отвечайте. Все, что угодно.