У нас есть другие способы составления предложения, чтобы избежать и не способствовать отождествлению. Например, мы можем сказать: «Мы называем это розой», чтобы показать факт, что мы относим её к категории. Мы можем сказать: «Роза1 – это не роза2», и по желанию, описать аспекты каждой розы, как мы их видим. Съюзан может сказать: «Я работаю психологом», показывая, что это представляет лишь часть её занятий. Съюзан может сказать: «Я использую ОС в своей работе», показывая, что разные психологи работают по-разному.
Используя «есть» мы также можем сказать: «Эта роза (есть) красная», «Я (есть) высокий», «Он (есть) ленивый». Этот способ применения (называемый “is of predication” – «‘есть’ утверждения») связывает существительное и прилагательное, которое определяет это существительное. Используя «есть» таким способом, мы можем подразумевать, что краснота находится в розе, что высокость находится во мне и что лень находится в нём. Когда мы используем слова таким способом, мы можем поступать так, будто то, что мы проецируем вне нас самих, может находиться вне нас самих. Однако мы знаем, что в процессе абстрагирования то, что мы видим или оцениваем что-либо другими способами, исходит из транзакции между тем, что воздействует на нас и тем, как мы принимаем и интерпретируем это воздействие.
Так как каждый из нас оценивает, по меньшей мере, немного по-другому, я могу видеть «красным» то, что вы видите «розовым». Какой розу увидит «дальтоник»? Как и кто определяет, что ‘означает’ «высокий»? Вы когда-нибудь замечали, какие вы «низкие», стоя рядом с человеком, который выше вас, и – «высокие» рядом с человеком ниже вас? Что мы имеем ввиду под «ленивый»? Все бы сочли мальчика ‘ленивым’ в каждой ситуации?
Поэтому используя ОС, нам стоит стараться избегать ‘есть’ утверждения. У нас есть другие способы, которыми можно составить предложения. Например, мы можем сказать: «Эта роза выглядит красной для меня», «Я вижу это красным». Мы можем сказать: «Я чувствую себя высоким сейчас». Мы можем сказать: «Этот ребёнок видится мне ленивым». Таким образом, мы признаём оценки нашей нервной системы как наши собственные, а не существующие вне наших нервных систем.
Когда мы писали эту книгу, мы старались не пользоваться ‘есть тождественности и утверждения’, кроме как в примерах, показывающих, как их можно использовать, и в цитатах. Мы пользуемся ‘is not’ (‘не является’, ‘не есть’) нетождественности. Мы обсудим проблемы перефразирования в целях их избегания в Главе 13, об экстенсиональных приёмах.
Не-всеобъемлемость
Второй и третий аристотелевы принципы («Что-то – это либо А, либо – не А» и «Что-то не может быть одновременно А и не-А») могут подразумевать «всеобъемлемость», будто мы можем учитывать ‘все’ ‘вещи’ в наших категориях для их описания. Мы можем сопоставить это с не-аристотелевым принципом: «Карта охватывает не всю территорию», из которого мы понимаем, что наши карты (то, как мы категоризуем и говорим о чём-либо) не могут учитывать «все» невербальные процессы. Несколько важных аспектов ОС происходят из этих разнящихся способов оценивания.
Либо/либо
Эти два последних аристотелевых принципа подразумевают двусторонний характер (либо/либо, или/или), который способствует оценивать так, будто на каждый вопрос можно ответить «да либо нет». Однако, как мы обсудили в предыдущей главе, даже факты не обязательно чётко подпадают под такого рода точные категории. Например, рассмотрите такой вопрос: Вам нравится место, где вы живёте? Да или нет? Многим людям одновременно нравится и не нравится место, где они живут, в определённой степени. Полезнее использовать «да и нет», «возможно» и другие выражения, которые выражают включаемость и промежуточность.
Используя язык «либо/либо», можно проще выразить то, что называется двустороннее ориентирование. Когда мы используем язык «и то/и то», мы пользуемся тем, что называется МНОГОСТОРОННИМ ОРИЕНТИРОВАНИЕМ. В ОС мы используем «либо/либо», когда это уместно, но мы идём дальше, до «и то/и то».