Она укладывается в кровать -- здесь они непривычные, слишком высокие, и это кажется ей своеобразной гордыней: её народ спит как можно ближе к земле, потому что земля объединяет и уравнивает всех: все в неё уходят в конце концов. А здесь вроде как ты не на земле, теряешь её под собой, и слишком близок край.
Она легла и попробовала найти в голове то искреннее место, которое было в ней отведено для благодарности. И долго лежала. Потом пискнул местный прибор связи, и отвлеклась. Прочла: "Завтра до полудня встреча, о которой вы просили, может состояться. Укажите только точное время и место."
Она замерла, задержала дыхание, а потом смело написала: "Как можно раньше в рамках ваших традиционных приличий, в моих апартаментах, если это не противоречит установленному протоколу."
И долго ждала ответа.
Ответ пришёл: "Замечательно. В таком случае, в районе десяти часов утра по стандартному времени."
Она по-прежнему не знала, как ей сегодня благодарить бога -- и за что, хотя бога благодарят не "за что", а просто потому, что он есть и готов продолжать быть рядом всегда.
***
Через два часа Микаэль возвращается к работе в своём функциональном и приятном во всех смыслах кабинете (в котором он бы и умер, если бы тот газ был не седативным, а отравляющим).
Его встречает Стэн, и вид у него почти ликующий.
-- Новости от службы охраны, сэр, -- сообщает он. -- Вам направлено письмо.
Микаэль читает: "Спешим сообщить, что преступная группировка, ответственная за совершенное в отношении Вас противоправное деяние, установлена и обезврежена, к ней применены меры уголовной ответственности. Несмотря на то, что заказчик на настоящий момент находится вне зоны компетенции Службы охраны правопорядка, имеются основания полагать, что непосредственная угроза Вашей жизни на настоящий момент отсутствует. С уважением..."
Микаэль задумчиво закрывает письмо и хочет с облегчением выдохнуть, но не выдыхает. Никаких переговоров с бандитами, разумеется, вестись не может, а тендер, в котором этот конкретный бандит планировал принять участие через подставных лиц, уже должен был начаться.
Поглядел на часы: и завершиться, кстати, тоже.
Микаэль решает, что все-таки выдохнет с некоторым облегчением, но без охраны братца, конечно, не оставит. Лефорт хорошо себя показал. Впрочем, этот человек показывает себя хорошо вот уже тридцать лет.
***
Вечером явился капитан Лефорт, деликатно постучал в кабинет -- старый кабинет Харди, который, как и все остальные комнаты в особняке, он уже не ощущал своим.
Выглядел Гарри отдохнувшим и до зависти полным сил. Может, он на самом деле киборг?
-- Прошу прощения, -- сказал. -- Я имел разговор с вашим братом.
Я тоже, хотел было ответить Харди, но лишь поднял бровь.
-- Он желает продлить мой контракт в качестве вашего личного телохранителя.
Харди не то чтобы удивился. Но... может, стал самую малость раздражён. Мик назойлив, как...
-- Я решил уточнить у вас, желаете ли вы, чтобы контракт был продлён.
О, ну хоть кто-то догадался спросить.
-- Я скоро покину планету. Отправлюсь на какие-нибудь задворки. Это вам будет совершенно неинтересно и, наверно, отвратительно скажется на карьере. К тому же не могу обещать, что смогу соблюдать ваши трудовые права. Ну, знаете, есть же всякие там кодексы и нормативы по охране труда.
Гарри усмехнулся.
-- Вы мне понравились. Думаю, с вами было бы интересно работать. К тому же немного устал от столицы и соблюдения моих трудовых прав, знаете ли. И потом, вы ведь не видели, какая сумма прописана в контракте.
Харди ещё подумал:
-- Я десять лет обходился без телохранителей. Ну, почти.
Гарри терпеливо ждал.
-- И что, сумма значительна?
-- Весьма.
-- У вас есть семья? Может, дети? Кто-то, ради кого вы готовы за эту сумму работать?
Гарри покачал головой.
-- Не довелось пока завести. Впрочем, я не отчаиваюсь.
Харди ещё подумал: Гарри ему нравился. Гарри нравился Джоне (в отличие от Мика, который Джоне совершенно не понравился, ха!).
-- Ладно.
На том и порешили.
Гарри, прищёлкнув каблуками, кабинет покинул, а Харди остался, отчаянно жалея, что потерял джиппер со всеми несохраненными в виртуальных хранилищах заметками за последние месяцы. И думая о женщине, с которой ему довелось повстречаться четыре года назад. Он вспомнил её и без фотографии в справочном файле. Спасибо, конечно, Мику за заботу, но он пока ещё в своём уме и достаточной твёрдой памяти.
***
Она надевает утреннее платье. Оно яркое, солнечное, воздушное, и жизнерадостное, и многослойное -- и сама себе напоминает себе фрукт леммо, который обернут тысячей лепестков. Это фрукт не столько сладкий, сколько терпкий.
Она зачёсывает волосы высоко, как требует традиция утренних бесед, а из украшений в такое время суток позволительны только тонкие медные браслеты. Они позвякивают, пока она нетерпеливо прогуливается по покоям, от скуки снова разглядывая все эти иноземные безделушки, трогая некоторые, чтобы лучше понять, зачем они и для чего.