Всё равно не понимает. Она с досадой поглядывает на часы, но гость пунктуален -- он входит ровно в десять, ни минутой раньше или позже.
Сперва она смотрит на Харди Квинса, едва выдавив "здравствуй", а потом только замечает его спутника, которого вообще-то трудно не замечать. Он огромен. Огромнее Харди, который и так-то на голову выше любого из известных Энненили мужчин. Спутник Харди вообще больше напоминает какое-то дикое лесное животное, настолько он кажется Энненили страшным.
-- Здравствуй, -- отвечает Харди. -- Это Гарри, он вроде как мой телохранитель. Извини. Нужно было предупредить.
Она слабой рукой указывает на кресло -- их всего два, она ведь только одного гостя ждала, и ей ужасно неловко. Нужно ли попросить ещё одно?
Но чудовищных размеров телохранитель молча кивает и отступает в дальний угол.
И тут Энненили вовсе не знает, что сказать дальше. Харди Квинс осторожно усаживается в кресло и говорит:
-- Мне приятно видеть тебя снова. Рад, что у тебя всё хорошо. Но и удивлён. Не ожидал.
Эннениле не говорит ему, что она как раз ожидала. Она старается не сделаться слишком уж разноцветной от стыда: теперь чувствует себя глупой маленькой девочкой, совершенно глупой и совсем маленькой, а ведь прошло семь лет по планетарному времени, и за эти семь лет она ни мужа себе не нашла, ни удалилась в монастырь, ни...
-- Я хотела посоветоваться, -- говорит она. У нее дрожит нижняя губа, но она старается держаться. Когда она волнуется, то покрывается неприятными желтыми пятнами, а это некрасиво.
Харди поднимает брови -- у терранцев такие смешные волосатые брови. И они их не сбривают. Но Харди идёт.
-- Посоветоваться?
Он, понимает, тоже ощущает неловкость. И её заново обдает горячий стыд.
-- Мы подали заявку на вступление наших планет в Межгалактическое Содружество. А теперь я... Я сомневаюсь. Очевидно, я ошибалась. Я была отправлена нашим Советом для того, чтобы принять верное решение, составить мнение... Очевидно, я исходила из ложных предпосылок.
В тебе, думает, я видела любовь, пусть, например, это была очень короткая любовь ко мне, зато в целом ты в любви понимаешь. А любовь ведь -- это условие, без которого нельзя ничего хорошего построить. Она думала, это все во Вселенной знают.
-- И ты думала: знаешь одного -- знаешь всех, -- очень понятливо отвечает Харди. -- Ты прилетела, а тебе здесь не нравится.
Она выдыхает. Хоть один нормальный человек, пусть и терранец.
-- Ты жил в нашей культуре, -- кивает головой. -- Ты знаешь, что она тёплая. А тут всё холодное.
-- И давит.
-- Да.
Приносят чай. Эннениле берет в руки тонкую, изящную чашечку и вдыхает аромат. Местный чай странный, и пахнет чуть кисловато, немножко неживым, но это всё ещё чай.
-- Мне тут тоже не нравится.
-- Не знаю, -- говорит Эннениле, -- что мне делать. Хочется просто уехать.
Харди прикусывает губу. Смотрит на чашку, но в руки не берёт.
-- Однажды, относительно недавно, при других совсем обстоятельствах я уже говорил... Но вот: нельзя закрыться от мира. О вас уже узнали, вы уже заявили о себе. Можно, конечно, пробоваться отгородиться и сделать вид, что мира за стеной не существует. Но однажды все стены все равно будут разрушены. И это будет неприятно для всех. А можно этот мир принимать -- постепенно и на своих условиях. Есть же специальные процедуры, договоры об ограниченном сотрудничестве... Но это не ко мне, это к моему брату. Ты с ним уже знакома. Он хороший человек, хотя и выглядит полной задницей. Я его попрошу...
Он тоже берёт в руки чашку и вдыхает. Эннениле делает первый глоток -- чай очень крепкий, очень горький, и она удивляется, как терранцы могут пить такую гадость. Наверно, у неё что-то с лицом, потому что телохранитель Гарри делает шаг из своего угла и начинает что-то говорить. Двигается он очень быстро, и как-то получается, что обе чашки разбиты, а сама она лежит на полу, и в комнате с каждым мгновением всё темнее...
***
-- Вот что оказалось у меня на столе сегодня утром, -- сказал Мик, сунув Харди в руку бумажку. -- Стэн не в курсе, как оно там оказалось
"По всей видимости, плодотворного сотрудничества у нас не вышло," -- было написано на бумажке.
-- Отношения с планетами созвездия Водолея у нас теперь не очень, -- продолжил Мик. -- Но девочка не умерла, и то хорошо. Не успела выпить достаточно.
-- Она не девочка, -- буркнул Харди.
-- Твоими стараниям, ага.
Харди был зол. И тосклив, и отчаян. И вовсе не его стараниями, это взрослая, хорошая, умная женщина. И будет жить, вот что главное.
-- Ты пошлишь. А служба безопасности утверждала, что разобралась в ситуации. Что всё в порядке.
-- Очевидно, они ошиблись.
Они с Миком сидели за столом в его кабинете и смотрели, смотрели друг другу в глаза, и оба были одинаково тоскливы.
-- Чёртова планета, -- в конце концов буркнул Харди, а Мик поджал губы -- согласился.