«Какое нахальство, — подумал Клюсс, — вопроса о пребывании здесь и на реке Янцзы, в глубине Китая, кораблей империалистов никто не ставит. Политика канонерок узаконена, а «Адмирал Завойко» стал им поперек горла!» Звякнув саблей, ей протянул Чэну бумагу.
— Очень возможно, что среди более важных вопросов вспомнят и об «Адмирале Завойко», но поскольку его превосходительство поторопился вручить мне ультиматум, я должен на него письменно ответить. Вот, пожалуйста.
Прочитав, Чэн нахмурился:
— Было бы лучше, командир, если бы вы просто оставили без ответа письмо, которое вы называете ультиматумом, и не заставили бы Хзу Юаня жалеть о нем. Ведь это была не его инициатива.
— Охотно верю, доктор. Но ультиматумы не оставляют без ответа.
— Как хотите, но я имею право положить ваш ответ в сейф, — отвечал Чэн, улыбаясь.
— А это уж дело ваше, но я надеюсь, что впредь вы воздержитесь от подобной переписки. Ведь вы должны понять, что японцы уходят из Приморья, а мятежники доживают последние дни. Китай и Советская Россия накануне установления консульских отношений.
— Мы отлично это понимаем, но у нас есть центральное правительство, командир. Там другие люди… Во всяком случае, я вас должен поздравить: за эти несколько дней ваше положение значительно упрочилось.
Клюсс улыбнулся:
— Так что, по-вашему, я поступил правильно, что не разоружился?
— Не будем об этом говорить, командир. Я лично, ведь вы знаете, очень рад за вас, — сказал Чэн, вставая и протягивая Клюссу руку.
Вернувшись из второй поездки в Пекин, командир сказал офицерам:
— В Приморье идут последние бои с отступающими к границе каппелевцами. Наша задача — удержать коммерческие суда, которые стоят сейчас в китайских портах, и готовиться к встрече с белыми моряками.
— Придется с ними сражаться, Александр Иванович? — простодушно спросил ревизор.
— Не думаю, — спокойно ответил командир. — Если они и придут сюда, то будут, наверно, просить у китайцев приюта. Но скорее всего, они направятся в Корею или Японию и оттуда станут угрожать нападением на возвращающиеся во Владивосток пароходы. Нам же нужно довооружиться, то есть поставить на палубу пару орудий среднего калибра и несколько пулеметов. Здесь это можно устроить, не нарушая международного права.
Отпустив офицеров, Клюсс обратился к Глинкову:
— Вам нужно сейчас же ехать ко мне на квартиру, Павел Фадеевич.
— Заболела ваша жена или дочка, Александр Иванович?
— Нет, они, слава богу, здоровы. Но на авеню Жоффр вас самого ждут с нетерпением.
— Неужели приехала?
— Приехала. Теперь дело за вами. Торопитесь, я не имею права вас задерживать, — смеясь, заключил командир.
Переодеваясь и с лихорадочной поспешностью орудуя безопасной бритвой, Глинков старался представить встречу с Анечкой. Это ему не удавалось, хотя последнее время он постоянно думал о ней.
Что такое любовь, Глинков знал только по книгам и книгам не особенно верил. Встречи с женщинами, конечно, бывали, но они всегда завершались расставаниями без сожаления. Как-то в Ревеле он долго ухаживал за стройной блондинкой, продавщицей из большого магазина, а после того как его подводная лодка «Барс» пропала без вести, сделал ей предложение. Но Эльза ответила насмешливым вопросом: не из-за неё ли он остался на берегу и теперь хочет получить сполна от выигранной жизни.
Глинков был оскорблен до глубины души: он любил свой корабль, его экипаж, опасную службу подводника. А тут вышло так: когда на «Барсе» уже собрались отдавать швартовы, внезапно заболел минный машинист. Лежа на линолеуме внутренней палубы и обливаясь холодным потом, он корчился от нестерпимых болей в животе. Прибежавший с базы врач определил аппендицит и приказал Глинкову немедленно везти матроса в госпиталь для срочной операции. Когда, сдав больного, фельдшер вернулся на причал, он мог только посмотреть вслед четырем узеньким полоскам, почти слившимся с таким же серовато-оливковым морем. Подводные лодки ушли. Его, конечно, ждать не стали.
Через неделю три из них вернулись, «Барс» пропал без вести. Исчезновение его наделало много шума. Ходили слухи, что он по ошибке потоплен своим эскадренным миноносцем.[61] Глинкова перевели на службу в госпиталь. Через два месяца его разыскала Эльза и сказала, что пошутила. Теперь она согласна стать его женой. Но Глин-ков за два месяца среди людских страданий успел даже забыть её. Он отвечал, что тоже пошутил, когда делал предложение. Они все-таки пошли в кино, смотрели Веру Холодную и при прощании поцеловались. Но это была их последняя встреча.
61
Только после первой мировой войны стало известно, что «Барс» потоплен 14 мая 1917 года немецкими кораблями при попытке атаковать конвоируемый транспорт.