Позднее бретонец поселится в Париже, на улице Экюри-д'Артуа, в обширных апартаментах — его друзья будут собираться здесь для постановок небольших салонных комедий; весьма вероятно, что в этих собраниях участвовал и Жюль Верн. Очень быстро, с помощью подруги своей матери и дяди Шатобура, Жюль познакомился с А. Дюма-отцом, который жил в Париже с 1848 по 1850 год на улице Рише, № 43, а с 1854 по 1861 год — в маленьком особняке на рю-д'Амстердам под № 77. Столь же быстро он сошелся с Дюма-сыном, бывшим всего на четыре года старше Жюля и жившим в Париже на ул. Ваграм, № 120. Дюма-сын останется человеком, которому Жюль, по его позднему признанию, «будет больше всего обязан».
Очень скоро Жюль смог присутствовать на театральных представлениях в ложе самого Дюма-отца в Историческом театре, основанном великим писателем и построенном на его деньги.
Театральное здание имело богато украшенный фасад и как бы рассказывало об умеющем хорошенько потратить деньги писателе; колонны, балконы, кариатиды и другие скульптуры в изобилии украшали его. А возле самого театра находилось артистическое кафе.
Александр-младший и Жюль совместно работали тогда над пьесой, прибегая к помощи своего более удачливого друга Шарля Мезоннёва, жившего тогда в Париже в доме № 58 на Шоссе-д'Антен.
В Пор-Марли, возле Сен-Жермен-ан-Ле, собирались они для подготовки пьесы к постановке в Историческом театре. Важная премьера для Жюля! Ожидая ее, спорили в садах Монте-Кристо, отдыхали в Мавританском салоне, восхищались окруженным водой замком Иф, а Дюма-отец в это время готовил великолепные обеды.
Не все, однако, было таким розовым. При подобном изобилии безумств Исторический театр прогорел. Два года спустя братья Севест возродили его, но назвали Лирическим театром.
Жюль принял предложение стать там секретарем — работа достаточно ответственная, тем более что жалованья ему не платили, но зато интересная, потому что он — в обмен на деньги — мог ставить в театре свои вещи, написанные в соавторстве то с Мишелем Карре, то с другом-музыкантом Иньяром.
В июне 1854 года Жюль Севест, директор Лирического театра, скоропостижно — за сутки — умирает от холеры, и Жюль Верн, очень тронутый горем семьи, соглашается отвести к покойному в мёдонский морг сестру Севеста.
Сам он не чувствует себя больше связанным какими-либо обязательствами и оставляет Лирический театр. С выбором Жюль не ошибся, потому что театр этот был разрушен в 1863 году при работах по реконструкции, проходивших под руководством барона Османа.
Велика беда! Пьесы Жюля и его друзей ставят в других театрах. Однако в нашем путешествии туда трудно войти; мы увидим только пышные фасады, богато украшенные неизбежными колоннами и пилонами, скульптурами, кариатидами, масками. Но ничто нам не помешает упомянуть об этих храмах Мельпомены, зная, что почти всегда Жюль присутствовал на репетициях спектаклей и что во многих театрах не играли больше одного представления.
В 1861 году он захаживал в импозантный четырехэтажный «Водевиль»; в 1858-м — в «Буф-Паризьен» с тысячей или более мест, авансценой, креслами оркестра, ложами бенуара и прочими ярусами; в 1873-м — в «Клюни»; на следующий год — в простой и красивый театр «Порт Сен-Мартен», в 1877-м — в «Варьете», в 1880-м — в «Шатле», в 1883-м — в «Гэте» и в 1887-м — в «Амбигю».
В 1880 году пьеса по «Мишелю Строгову», одноименному роману Жюля, была написана им, как и несколько предыдущих пьес, в соавторстве с Д’Эннери. Это было пятиактное произведение; премьера состоялась 17 ноября. Жюль приехал в Париж на переговоры с Д’Эннери, а скорее — для того, чтобы присутствовать на репетициях, в том числе на последней, в сценических костюмах. Он послал коротенькую записку своему соавтору, в которой называет себя несчастнейшим из людей, почти слепым! Верн забыл свой лорнет в футляре на столе в кабинете Д’Эннери! Он добавляет трогательную челобитную. «Вы, кто так способствовали возвращению зрения Строгову в обстоятельствах поистине чудесных, верните, ради Бога, мое, отослав вышеназванный лорнет в театр "Шатле", где у нас назначена на завтра в три часа встреча».
Пополудни, конечно! Что и было сделано, несомненно. Письмо Верна написано 14 ноября, премьеру должны были играть семнадцатого! Она состоялась. Директором «Шатле» в то время был один из старых друзей Жюля по биржевой колоннаде Феликс Дюкенель, принимавший когда-то автора в Мёдоне, в своем маленьком коттедже на авеню Жакмино.