Я подбежал к телам, стянул шлем с головы бойца. Это оказалась девушка. Я сразу её узнал. Суми Хон. Главная ветвь рода. Неплохой козырь.
Приложил руку ко лбу. Дар немного сопротивлялся. Как-то не так я его опять попросил, но он все же сдался, и ладони засветились.
Я исцелил и второго. Настоящий лекарь прибежал минут через пять. Вколол им снотворное, надел наручники.
— В тюрьму клана Пак их, — сказал я.
С Донхэ я договорился, что будет справедливо, если он, как представитель корейской общины, выступит эдаким посредником в переговорах и заработает пару очков репутации. Вдруг и у нас пленники будут. Тоже всех к нему доставят.
— Зять Стражу-Четыре! Зять Стражу!
Это вызывал Виктор Палыч.
— На приёме.
— Мы прохлопали подход Обата. Они атакуют склад с япошками.
— Ждать. Самим в бой не лезть!
— А если их всех перебьют?
— Ждать на!
Будучи одаренным, можно гнать на мотоцикле как сумасшедший, доспех спасет от падения. Потому мы и мчались как банда бешенных байкеров, а иначе было не успеть. По дороге слушал доклад о развернувшихся событиях.
— Зять Стражу-Четыре.
— Говори.
— Обата зашли с одной стороны. Вперед идет мясо в китайских брониках. Выучка нулевая. Пока разменной на длинной дистанции. Автоматы против техник. Наши без стрелковки.
— Принял.
…
— Страж-Четыре говорит. Оцепление выставили, включая бригады скорой. Всерьез брать собрались. Это не наскок.
— Дерьмово. Продолжай наблюдение.
…
— Эс-четвертый на связи. С гранатометов расстреливают избушку, подключают техники потихоньку. Если у наших козырей нет, их всех положат.
— Ясно. Не дергайтесь. Пока только смотрим.
…
— Четвертый в эфире. Всё, размягчать окончили, идут на штурм. В тяжелой японской штурмовой броне. Вижу Су́да Рю в первых рядах.
Сын Юдзиро, которого мы кое-как победили всем миром.
Я уже слышал разрывы техник, даже сквозь рокот мотора и голоса в щебете.
— Страж-Четыре ответь Зятю.
— На приеме.
— Подъезжаем с юга.
— Лучше с запада. Там мы прорыв в оцеплении можем организовать.
— Принял, сворачиваем.
Обмен слышали все, так что прочие гонщики плавно ушли в маневр вместе со мной.
Впереди стоял грузовик, перегородивший дорогу. Он взлетел на воздух, разбросав обатовцев.
Все таки Маслов красочно работает!
— Залп! — заорал я в эфире.
Ох как же это эпично смотрелось: двадцать мотоциклистов, идущих клином, одновременно вскидывают руки и с них срываются техники. Дружная атака сметает все преграды с пути, включая горящий остов грузовика и всех, кто пытался подняться.
Десятка проскочила дальше. Другое отделение осталось добить выживших, если такие найдутся и не допустить нашего окружения.
Мы побросали мотики и соединились с командой Виктора Палыча.
— БК кот наплакал, — быстро заговорил я, передавая магазины бойцам. — Все кроме пятого ранга тратьте сразу весь. Вперед!
Мы ворвались на территорию. От передней стены склада ничего не осталось. На обломках сцепились Обата со своими давними врагами Каро и Сакураями. И пусть поколения уже сменились, но ненависть, с которой бились люди ощущалась издалека.
Противники не могли не слышать наш подход. Огромный японец с пулеметной спаркой в руках орал и поливал нас, водя оружие из стороны в сторону. От его соратников летели молнии и острые шипы. Я взял в цель верзилу, но пули осыпались к его ногам, а гранаты он отклонял потоками огня.
— Я возьму! — обозначил цель, чтобы другие на него не реагировали.
Безымяныш сцепился с Суда Рю.
А бешенного азиата, наконец, закончилась лента. Ремень попросту оплавился, и пулеметная спарка упала к ногам. Я ринулся к нему.
Руки японца вспыхнули, с них было готово сорваться пламя.
Импульс!
За долю секунды я пролетел разделявшее нас расстояние. Плазменный кулак врезался в подбородок, отбрасывая гиганта на добрых пять метров. Следом лазеры из глаз заставили его пропахать еще столько же.
Он на ходу вслепую выпустил стену огня. Пришлось принять на блок. Противник вскочил и воздвиг два стихийных щита.
Я пустил три светящихся силуэта в лобовую атаку, следом оформил двоящуюся иллюзию. Я зашел с права по дуге, а отражение слева.
Маневр сработал!
Световой клинок пробил малый стихийный щит и врезался в доспех. Я отпрыгнул от столба огня.
И разрядился выстрелом плазмы с двух рук. Противник пошатнулся, затряс головой. А я уже оказался рядом. Когда он вскидывал руки, я окутал их песком, не позволяя ударить пламенем. По растерянности в глазах, стало ясно, он идиот с заточкой под контроль руками.
Песок тут же обернулся стеклянными гирями. Японца дернуло вниз. Я услужливо подставил колено, проверяя крепкость подбородка. Одновременно с этим создал воронку под его ногами, и обатовец провалился по шею. Я запечатал его в стеклянной ловушке.
Оставил добивать кому-то из соратников и метнулся на помощь Безымянышу, он почему-то не справлялся с Суда, хотя явно превосходил его в силе.
Слева из рывка вылетел японец во всем черном. Я видишь лишь две щелки хищных глаз. Я пронырнул под замахом, руки-серпы просвистели у меня над головой.
В моих ладонях соткался меч, пробил броню и сделал у него внутри печеночную запеканку.
Я продолжил бег, услышав, как завалилось тело. Наглядный пример, почему оловянный ранг не должен лезть в гущу битвы.
Табур Суда, судя по всему, был редкой направленности — ржавое железо. Столбы, шипы, диски, клетки. Все это с бешенной скоростью вылетало друг за другом.
Молнии ученика легко контрились заземлением, и уходили в почву. От ветряных серпов Рю закрывался крепкими щитами.
Он не позволял ученику сделать крупную технику, постоянно сбивал атаки, рвал ритм, ускорялся, а потом замедление и снова раз-раз. Воспитанник сам не понял, как начал играть в чужую игру. Но я со стороны видел это отчетливо.
— Смена! — заорал я ему по связи.
Он попросту улетел от противника, хотя я видел, морда недовольная была.
Я пустил луч света обозначая, что драться он теперь будет со мной.
Ржавые щипы выскочили из земли, но я попросту подпрыгнул, ступенька, одна, вторая, третья. Импульс!
Плазменный кулак со странным звуком врезается в ржавый щит, похожий на летающую крышку люка. От удара он осыпался рыжей стружкой.
Я отступил от просвистевшего ржавого меча. Создал световой клинок. Техники столкнулись, высекая искры. Но я точно лучший мечник. Четыре быстрых атаки, и пятая достигла цели.
Я почувствовал выброс силы.
Стальные ладошки абсолютно бесшумно возникли с двух сторон. Я накинул невидимость. И Рю сделал ту же ошибку, что и его отец — попросту развеил технику и оглянулся.
Я накрыл его сплошным зеркальным куполом. Почти сразу колпак разлетается вдребезги, но я взял под контроль все осколки и направил обратно на Рю.
Большая часть разбилась о железную защиту, но что-то и до доспеха дотянулось.
Земля подо мной вздрогнула. Я бросил взгляд вниз. Огромная катапульта отправила меня в полет. Я подлетел метров на десять, когда вверх на стальном столбе поднялся Суда и подбросил меня еще выше железным кулаком.
Подо мной возникли ржавые колья, и я упал на них. Доспех чудом выдержал. Боль отдалась во всем теле. И в этот миг исполинский ржавый ботинок вмял меня в землю.
Картинка мигнула. Сосуды лопнули от перегруза. Я закашлялся чем-то вязким и знакомым на вкус. Кровь.
Техника поднялась.
Я нырнул в невидимость и создал светящийся силуэт. Сапог сбил его, и развеял.
А Рю вдруг развернулся и просто убежал.
Я сел и крикнул ему в след.
— Стой, трусливый ублюдок. Мы не закончили. Эй!
Безымяныш протянул мне руку. Я поднялся, всё ходило ходуном.
О оглядел пляшущее пространство. Бой окончился победой.
— Потери?
— Нет. Но Палычу руку отрезали.
— Пришьют, — сказал я. — Какой же жесткий ублюдок этот Суда. Он меня до черты довел. Я уже ультанут хотел, но он сбежал гад, — устало выдохнул я.
— Командир, реанимацию! — заорал кто-то и я побежал, немного путаясь в ногах.
— Сюда, лекарь тут нужен, — заголосил солдат Сакураев.
Я пропустил это мимо ушей и подбежал к своему.
Я вытащил ледяной шип, пробивший грудь и откинул в сторону. Начался пневмоторакс, легкие схлопнулись.
Я закрыл дыру рукой и воззвал к гойле. Дар ринулся от ладоней вверх по поим рукам.
Да не меня лечи! Его!
Силой воли я развернул целительные потоки и направил наружу, запечатывая дыру.