— Поняла.
— Неждана, Дарина, мы с вами с заднего двора зайдем.
Задний двор был произведением искусства. Грязновы занимались помимо всего прочего достаточно нишевой вещью в ландшафтном дизайне — крупными украшениями. Всё пространство было заставлено каменными и металлическими и изредка стеклянными скульптурами, топиариями, кустами и деревьями в форме каких-то фигур или даже людей.
Я не знал на сколько еще ударов хватит артефактного стилета, а потому предпочитал попусту не тратить ресурс. Проник на территорию в невидимости. Во дворе был один охранник, он сидел на плечах статуи обезьяны вглядываясь в лес.
Лазером я срезал ноги скульптуре, и она завалилась вперед, швырнув часового. Он прокатился, но не успел даже на локти опереться, футбольный удар покрытой табуром ногой помноженный на ускорение отправил его через забор. Там сестрички организовали ему горячий приём.
Из окон по мне тут же открыли огонь. Я ушел за статую гладиатора со щитом, накинул невидимость и скрылся с глаз противника.
Запел металл за спиной, забор гнулся и пригибался пред ногами Нежданы, будто кланялся новой хозяйке. Близняшки вошли, и стрелки тут же переключились на них. Но там такой доспех, что и пулемет не поможет.
Я стал создавать в руке ослепляющие звезды и забрасывать в каждое окно по очереди, они залетали и взрывались внутри вспышкой света.
С той стороны дома загрохотало. Засвистели техники. Седьмая начала отвлекать противника на себя.
Сейчас я с тыла как зайду! Стоило сделать два шага к дому, как дверь вдруг завибрировала и осыпалась. Сразу стало как-то тревожно, это чем по ней так?
В проходе показался черноволосый парень с идеально уложенными волосами и длинным носом. Я его сразу узнал. Филипп Грязнов. Один из самых вероятных наследников.
Я выстрелил в него звездой. Но техника ударилась в странную вибрирующую сферу и упала на землю, догорая в траве. Он что-то кинул в меня, и я сразу почувствовал на щит это принимать нельзя. Прыгнул в сторону перекатился, за спиной взорвалась оглушающая переливчатая мелодия. Будто одновременно тысячи песен включили на ускорении в несколько сотен раз. В ушах зазвенело. Хреново. Очень хреново. Но никто и не обещал, что будет легко.
За парнем вышла женщина со старомодной кудрявой прической. Она была одета в берцы, армейские штаны и зеленую футболку. Мать Филиппа, Клавдия Грязнова.
Она непосредственно участвовала в уничтожении Благих. Об этом же свидетельствует ожог на пол лица. Если уж и лекари не смогли замазать, вероятно, там до кости все слезло от какой-то техники.
Я знал, что у нее природный табур, но какой именно?
И тут дерево будто долбаный энт схватило меня, я выстрелил лазерами из глаз, развалил ствол на двое и начал падать, но статуя неандертальца с дубиной долбанула мне как заправский бейсболист, отправляя в полёт.
Я приземлился в кованный забор согнув секцию. Что это, нахрен, было?
Неждана и Дарина вступили в бой, и стало видно, что Клаудия полимаг. Вот стерва! Об этом никто не знал.
Я поднялся, повел плечами, хрустнул шеей и решительно направился к Филиппу.
С его рук сорвалась звуковая волна. Я выставил песчаный щит и скрестил руки у головы. Преграда разлетелась, а меня откинуло в скульптуру бабки, которая раскинула руки, чтобы обняться с внуками, но стоило мне удариться об неё, каменные руки сомкнулись, сжимая меня в смертельных объятиях. Мелкие каменные засранцы бросились ко мне. Я развалил им черепушки лазерами из глаз, их головы разлетелись каменной крошкой, заставляя зажмуриться.
Доспех стонал в объятьях статуи, я соткал в руке световой меч, обратным хватом отсек старухе ноги, и развернулся спиной, охнув от натуги. В меня уже летела новая техника. От её силы меня швырнуло, придавливая каменным «рюкзаком», но вибрации вышли такие, что скульптура раздробилась и осыпалась.
Я вскочил. Бросил короткий взгляд на творящийся вокруг хаос. Один какой-то бедолага стрелял с крыши, но на его потуги никто не обращал внимание.
Неждана оживляла стальные скульптуры, только ей до техник Клавдии было далеко. Та управляла статуями как живыми, у Нежданы же они двигались будто марионетки на шарнирах, жалобно скрипя металлом. Статуи устроили во дворе настоящее побоище, кто кого. Одновременно с этим деревья вступили в схватку на стороне противников. Я тоже решил добавить свою лепту, вытянул руку в сторону стеклянной статуи, представляя, как она сейчас шагнет с постамента. И о чудо! Она и правда шагнула, и тут же начала развалиться.
Раскатал губу, колдун хренов.
Я почувствовал, как надо мной формируется какая-то техника и отскочил. С неба упал огромный скрипичный ключ. Ах ты сраный бард!
Горизонтальная звуковая волна пошла широким фронтом метров в двадцать, обрубая любую попытку выйти из-под атаки. Я ушел в ускорение, но волна ускорилась вслед за мной, выбивая меня из скольжения.
Я прокатился по земле. Вражеская техника прошлась по внутренностям неприятной вибрацией. Даже вестибулярку задело. Картинка немного задрожала.
Я замер, давая мозгу время прийти в себя от флэш-нокдауна. Если через доспех так шандарахнуло, то, вероятно, обычного человека вообще в фарш превратило.
Я ушел от копья очередной статуи, разрубил световым мечом агрессивного идола, и попытался уйти в рывок, но ноги опутали корни, выскочившие из земли. Я упал с размаху ударившись о землю, и тут же мне под рёбра влетел ботинок. А в ушах застыл крик Филиппа:
— Акустический Удар!
Меня закрутило в полёте, а приземляясь я попал под очередную звуковую волну. До чего же неприятные засранцы эти уники.
Я резко вскочил, вытер рукавом выступившую из носа кровь. Это все долбанные вибрации, от перегруза сосуды лопаются. В глазах двоилось. Я не понимал, какой из Грязновых настоящий.
Но тут они оба размазались, и мне в грудь прилетел удар. Я был готов. Сковал ноги песком, но даже так, меня откинуло на метр, по колено зарыв в землю.
Как он так быстро атаковал?
Не успел я подумать, как раздался крик Филиппа, долбанный Довакин атаковал на каких-то частотах, от которых каменные статуи на пути его голоса просто замирали, вибрировали и разваливались, а стеклянные сразу разлетались с треском. На уши ничего не давило, но я почувствовал, как доспех входит в резонанс и начинает мандражировать, готовый разлететься.
Охренеть! Я и подумать не мог что так бывает. Защита слетела, и Грязнов размазался в воздухе, но я тоже вошел в скольжение, осмысляя происходящее.
У него высокое слияние со стихией, и его скорость — это скорость звука.
Я успел активировать доспех и, получив очередной удар, отлетел. Противник решил больше не возиться со мной и убить.
Он снова закричал, на этот раз доспех слетел еще быстрее.
— Самый короткий камбэк в истории, — процедил он и снова ускорился.
Только знаешь что, ублюдок? Скорость света быстрее скорости звука!
Я напрёг всю волю, словно переключил коробку передач, и противник перестал быть смазанным пятном, он бежал с обычной скоростью.
Я встретил его правым прямым в бороду, мои казанки венчали табурные шипы.
Скорость звука, помноженная на скорость света… стоило бы подумать и ударить без ускорения. От встречи двух энергий разошлась волна.
Доспех на Грязнове просто лопнул. Его голова и позвоночник остались у меня в руке как некромантский посох, а тело пробежало еще метров десять.
Клаудиа от этого зрелища замерла, и близняшки воспользовались моментом.
— Стальной гнев небес! — воскликнула Неждана.
Ох, дал один раз ей почитать мангу. Ну она у меня потом еще получит!
Ульта девушки была зубодробительная. Сотни стальных стрел посыпались на Грязнову с бешенной скоростью, заставляя её сосредоточить все силы на защите. Они месили в щепу деревья, разбивали в пыль статуи, разбивали стихийные барьеры и усыпали всё вокруг противницы. И когда последняя стрела ударила в доспех, Клаудия облегченно опустила руки, выдохнув, и из её груди показалось лезвие бронзового меча. Лишь на секунду она ослабила доспех, и Дарина тут же ударила со спины.
Грязнова упала на колени.
— Это тебе за Благих, тварь! — прошипела Дарина и перерезала ей глотку.
К вечеру мы переловили всех Грязновых и слуг рода. Все, кто старше тридцати восьми были повинны автоматически, разбираться, кто участвовал в резне, а кто дома с детишками нянчился в это время не было ни возможности ни желания.