— Артефакт, — почти шепотом сказал он. — Спрятан в нашем поместье. О нем никто не знает. Фамильный, большая редкость. Отец меня убьет, если узнает.
— Как он действует? — Джордж настойчиво продолжал ему не верить, но зачем-то слушал все эти бредни.
— Темная магия. Возврат на крови. Черное зелье. Сработает только с тем, кто по-настоящему лю… — Малфой неожиданно смущенно замялся. — Словом, сила должна быть такой, чтобы отобрать умершего у самой смерти. Зелье для ритуала должно настаиваться месяц. Но тебе повезло, у меня оно есть.
Джордж непонимающе посмотрел на него, и Малфой, порозовев скулами, решительно объяснил:
— Я приготовился. Финальная битва. Думал, может быть, Поттеру… Поттера… Я… — он не смог договорить, тряхнул головой, словно заново ужасаясь возможной потере, и, снова взяв себя в руки, небрежно добавил: — Впрочем, неважно. Главное, что оно у меня есть. Снейп помог мне сварить основу. И обещал помочь со всем остальным.
— Кто? — Джордж неверяще смотрел во взволнованное лицо Малфоя — видимо, давно уже свихнувшегося Малфоя. — Снейп… умер. Ты разве не в курсе?
Драко горько усмехнулся и опустил голову вниз:
— Жив он. Отец тогда… вернул его так же, — он тяжело и неловко сглотнул, невольно признаваясь в том, в чем не хотелось, с трудом позволяя чужаку заглянуть в семейные тайны, и вскинул на Джорджа горький взгляд. — Теперь ты мне веришь?
Джордж даже не заметил, что, оказывается, теперь уже сам намертво вцепился в малфоевское запястье, боясь отпустить, и давит его, что есть силы, — стискивает почти до синяков:
— Это все правда? Или ты тоже, как и я, просто спятил, Малфой?
Но тот упорно продолжал смотреть в землю:
— Я нормальный. И ты, поверь мне, тоже. По крайней мере пока. Но он нужен мне, Уизли. Поттер. Сильно нужен. Ради этого я пойду на все, что угодно. И я точно нормальнее твоей рыжей сестренки.
Джордж напряженно всматривался в бледное решительное лицо, не смея поверить. Надежда уже начала без спроса расправлять в груди огромные крылья, и он даже не счел нужным отреагировать на язвительный выпад в адрес сестры.
— И ты и вправду можешь вернуть мне?.. — неуверенно выдохнул он.
Малфой коротко и злобно кивнул:
— Чем дольше ты думаешь, Уизли, тем быстрее уходит время, — процедил он сквозь зубы. — Решай уже что-нибудь.
Джордж впервые посмотрел ему прямо в лицо. Он и сам не заметил, как расправились его плечи, а глаза загорелись огнем надежды. Он и правда, наверное, спятил, раз поверил Малфою, но уже заранее был согласен на все.
— Темная магия всегда требует чего-то взамен, — на самом деле Джорджу было все равно, но он должен был знать.
Драко вскинул на него быстрый взгляд и торопливо кивнул:
— Я обязан предупредить тебя. Ритуал возврата, как сделка. Вы будете связаны оба. И умрете одновременно, когда придет время умереть кому-то из вас. Второй уйдет сразу за ним.
Джордж неверяще смотрел на него:
— И ты… был согласен на это ради Гарри? А если бы ему оставалось жить всего неделю? — почему-то из всех кружащихся в голове безумных вопросов он выбрал именно этот, чтобы больше не думать, не думать ни о чем.
Малфой встретил его взгляд, не дрогнув:
— Мне все равно.
— А Гарри… — Джордж смущенно запнулся, но все же закончил вопрос: — Гарри знает об этом?
Малфой внезапно смутился и покачал головой:
— Понятия не имеет.
— А если… Если Гарри тебя не любит? Если захочет уйти? — Джордж был готов говорить о чем угодно, лишь бы не думать о главном. О Фреде.
— Значит, уйдет, — ровно ответил Драко. — Почему до тебя не доходит, Уизли? Я просто не могу по-другому. Я подыхаю без него и должен попробовать. Думаешь, я сам счастлив, что все так вышло? — он криво и болезненно усмехнулся.
И почему-то именно эта болезненная усмешка все и решила. Джордж сделал шаг навстречу и снова вцепился в малфоевское тонкое запястье.
— Я согласен. На все. И обещаю, что помогу тебе, Малфой. Только верни… верни мне его. Ты сможешь? — его лицо исказилось от боли.
Драко, услышав, как дрогнул его голос, окинул Джорджа понимающим взглядом, не делая ни малейшей попытки вырваться из захвата:
— Завтра в полночь в вашем семейном склепе. Я буду с профессором. Ты будешь один.
Малфой сделал попытку уйти, но Джордж все еще удерживал его за руку:
— Зачем ты делаешь это? Ты мог просто подкупить Перси, — тихо спросил он.
Малфой усмехнулся как-то особенно горько, и по его лицу прошла темная тень:
— Повторюсь. Я видел вас вдвоем. Никто из вас не смел умирать без второго. Можешь считать, я просто знаю, что такое любовь.
Он резко выдернул руку, развернулся, и, запахивая на ходу свою мантию, растворился в толпе Лютного переулка.
*
Теперь предстояло как-то прожить этот день. Дождаться завтрашней полночи. Джордж обхватил колени руками и привалился к стене.
Все домашние почти оставили его в покое, только изредка подходили к двери, — проверяли, жив ли еще, дышит ли. Джордж потянулся к бутылке огневиски, прихваченной в Лютном, но тут же отдернул руку. Даже если это была жестокая слизеринская шутка, он обязан быть завтра трезвым как стеклышко. Это последний шанс, пусть он в него почти и не верил. Вот только… Вот только боль в глазах у Малфоя была настоящей — практически сестра его собственной боли. И только поэтому Джордж еще на что-то надеялся.
За дверью снова послышался осторожный скрип половиц.
— Джордж?
Он лениво шевельнулся, снимая с двери Запирающее:
— Входи, Джин.
Встревоженные ореховые глаза, заплаканное лицо. Единственная сестренка среди братьев. Джинни опустилась рядом с ним на кровать, осторожно взяла за руку:
— Как ты?
Джордж смотрел в ее чистые глаза и снова не верил проклятому Малфою. Обманул мерзкий гад. Вот только зачем?
— Нормально. Как мама? — Джордж был противен сам себе, что посмел усомниться в сестре.
— Плачет.
Джинни опустила голову и забралась к нему на кровать с ногами, как всегда делала в детстве, втискиваясь между ним и Фредом.
— Я хотела сказать тебе, Джордж… — прошептала она. — Я знаю, что ты можешь надумать. И я прошу тебя, не уходи. Ты ведь не уйдешь от нас? Ты нас не бросишь?
У Джорджа невольно сбилось дыхание. Он чувствовал, как доверчиво прижимается к нему младшая сестра своим теплым боком, как трется заплаканным мокрым лицом о его плечо, и мысль, посетившая его утром возле витрины, теперь казалась кощунственной.
— А если мне будет слишком больно? — тихо прошептал он в золотистые волосы, заранее зная, какой получит ответ.
— Ты предпочитаешь, чтобы было больно всем нам? — Джинни всхлипнула еще раз особенно горько и тоненько.
Джордж не знал, что на это ответить сестре. И поэтому лишь глухо спросил:
— Ты любишь Гарри, Джин?
Она подняла голову и удивленно на него посмотрела:
— Конечно, — Джинни улыбнулась ему светло и радостно, как и всегда, когда речь заходила о Гарри, но тут же снова нахмурилась: — Почему ты спрашиваешь об этом, Джордж?
Он немного замялся, словно колеблясь, стоит ли продолжать спрашивать, но все же не выдержал и с интересом заглянул ей в глаза:
— Ты… пошла бы ради него на всё?
Джинни осторожно кивнула, тревожно всматриваясь в его лицо, словно пытаясь отыскать в нем подвох.
— Даже на Темную магию? — Джордж напряженно ждал ее ответа.
— Наверное, — Джинни не выдержала и отвела взгляд.
— И ты бы объединила две ваши жизни в одну? Согласилась бы умереть вместе с ним, если бы пришло его время? Пусть даже через неделю.
Джинни вздрогнула и чуть отодвинулась от него: