— Я потом много где на вас еще натыкался. И со временем понял, что хочу тоже вот так. Чтобы сколько ни пробыли вместе, а расставаться совсем не хотелось. Чтобы постоянно оглядываться через плечо, и хотеть увидеть чужую улыбку. И чтобы мне шептали такое. И чтобы я сам хотел это шептать. Понимаешь? Только не было у меня такого человека. Никогда. Не получилось.
Джордж замер и наклонился к нему:
— А Джинни?..
Гарри растерянно повел плечом:
— Джинни хорошая… Милая… Я люблю ее, — показалось Джорджу, или и правда в последней фразе было больше вопроса, чем ответа? — Но чтобы вот так, до безумия, до полной потери себя… Я просто знаю, что никогда у меня с ней так не будет.
Джордж понимал, что не должен этого спрашивать. Но не смог удержаться:
— А… с Малфоем?
Гарри вздохнул, откинул голову на сиденье дивана и закрыл глаза.
В комнате стало тихо. Только потрескивал камин, да где-то вдали шлепали босые ноги Кричера по скрипучим ступенькам.
Часы над камином пробили одиннадцать. Маленькая хвосторога выскользнула из часов и полыхнула пламенем, оповещая всех, что через час будет полночь.
— Ну, мне пора.
Под недоуменным взглядом Гарри Джордж поднялся с дивана и протянул руку, поднимая его за собой.
— Дождись меня, Гарри, — тихо попросил он, глядя в зеленые обеспокоенные глаза. — Не пускай сюда никого. Даже если ничего не… — он тяжело сглотнул и провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть неуверенность: — Если всё выйдет, Гарри, через час я стану самым счастливым человеком на свете, — глухо сказал он. — А если нет… Мне будет легче вернуться, если я буду знать, что ты меня ждешь. Ты меня понимаешь?
Гарри, который так толком ничего и не понял, тревожно спросил:
— А мне.. можно с тобой? Джордж?
Но Джордж решительно помотал головой:
— Нет, Гарри, это только мое.
Гарри пристально посмотрел ему в лицо, закусил губу и покорно кивнул:
— Я буду ждать тебя, Джордж. Возвращайся.
Вот так вот просто. Никаких лишних вопросов.
Чувствуя, как его заливает, буквально топит в благодарности к этому парню, Джордж обхватил Гарри руками за плечи и крепко прижал к себе, зарываясь рукой в лохматые волосы:
— Скажи мне, что все будет хорошо, чертов везунчик.
Он почувствовал ответные объятия, улыбку у самой своей щеки и услышал тихий ответ:
— У тебя обязательно все получится, Джорджи. Я это знаю.
*
Лес был темен и тих. Джордж аппарировал на поляну рядом со склепом и облокотился на огромный валун, не в силах сделать дальше ни шагу. Совсем рядом с ним, шурша крыльями, пролетела летучая мышь, чуть не задев его затылок крылом, и Джордж испуганно вздрогнул. Нервы стали ни к черту.
Надо было заставить себя подойти к ненавистной гробнице, чтобы проверить там ли Малфой, но Джордж просто не мог на это решиться. Трусливо обещая себе “еще пять минут и пойду”, он вглядывался в темноту леса и думал о брате. Вспоминал его шутки, прикосновения, смех и любовь, — всё одно на двоих.
После того поцелуя они долго держались. Будто негласно договорились считать, что ничего с ними не было. Только касаний друг к другу стало одуряюще много. Сплетение пальцев, шепот на ухо, рука на плече, на талии, в волосах, вокруг шеи — везде… Хотелось касаться. Как можно больше и чаще. Обнимать, валяться рядом, пересекаться локтями… Хотя бы вот так. Чтобы знать, подтвердить, что теперь совсем вместе. Что навсегда.
А потом… голос Фреда: “Анджелина, пойдешь со мной на бал?”. И боль, тупая боль отовсюду. И главное было: продолжать им всем улыбаться, боясь, что сердце выскочит из груди.
— А ты кого пригласишь, братишка? Я, конечно, покрасивее буду, но и ты тоже ничего, честное слово, — Фред, разумеется, ничего не заметил. Только подмигнул и пихнул локтем в бок. А показалось, что в самое сердце.
При первой возможности Джордж тогда улизнул с бала. Чтобы не смотреть, как эти двое танцуют. Не видеть их вместе.
Заброшенный кабинет и отчаяние в дальнем пыльном углу. Не в правилах Джорджа было жалеть себя, но что делать, если душу разрезали надвое. На две равные половины. И одну сейчас пытались забрать.
А потом — полоска света, разрывающая темноту кабинета, знакомые руки вокруг шеи, и какое-то по-детски испуганное: “Джорджи, ты плачешь? Ну что с тобой?”
— Как ты нашел меня, Фред?
— Я тебя где хочешь найду, братишка. Я тебя чую, — короткий смешок, пытающийся спрятать тревогу в голосе, и пальцы запутавшиеся в волосах.
Как же. Чувствует он… Попросту режет плоть по кусочку ржавой пилой.
Джордж торопливо стер слезы тыльной стороной ладони: Фред не должен увидеть.
— Ну что ты, Джорджи? — Фред встал перед ним на колени, и в его голосе послышался неприкрытый страх. — Я обидел тебя?
Джордж помотал головой. Он не должен портить брату праздник из-за того, что сам он такой вот урод…
— Джордж… посмотри на меня. Ты ревнуешь? — Фред взял в ладони его лицо и приблизил к себе, своей прямотой заставляя еще больше прятать глаза. — Нам нужно было найти себе девушек. Только для бала, понимаешь? И я был уверен, что ты тоже кого-то найдешь. Даже не думал, что ты… Анджи — это всего лишь подруга для танцев. А ты — моя жизнь, братишка. Ты — вся моя жизнь.
Неожиданно Джордж почувствовал мягкое прикосновение губ к своим губам и, вздрогнув, рванулся навстречу поцелую, как мучимый жаждой путник. Всё было на самом деле, он ничего не придумал, и для Фреда он тоже единственный. А Фред покрывал поцелуями лицо, успокаивающе шептал его имя, гладил рукой шею и плечи.
— Я соскучился, Джордж. Я так сильно соскучился. Боялся первым начать. Так было страшно. Но я так хочу, Джордж… Так сильно хочу.
Темнота заброшенной комнаты спасла от стыда. Лишь сплетенные силуэты, хриплое дыхание и жар кожи под жадной ладонью. Соленые капли пота, стоны и полная открытость навстречу. И наконец-то вместе, как того и хотелось. И счастье понимания того, что он хочет так сильно того же, чего хочешь ты.
Джордж застонал от жара воспоминаний и запрокинул голову вверх, торопливо стирая непрошеные слезы:
— Фредди. Я не знаю, что буду делать, если ничего не получится. Фред… — простонал он, обращаясь к верхушкам деревьев.
— Все у нас получится, Уизли, не ной, — раздался холодный голос откуда-то сбоку, и из темных кустов появились две высокие фигуры. Бледное малфоевское лицо было хорошо различимо в темноте, а вот черты второго скрывала плотная тень, и Джордж даже привстал, потому что никак не мог поверить глазам.
— Кто… это? — хрипло спросил он, не в силах отвести взгляда от темного силуэта.
— Я полагал, что за годы учебы вы должны были научиться меня узнавать, мистер Уизли, — Снейп, потирая горло, словно в него врезались завязки мантии, шагнул к нему навстречу.
И поскольку Джордж застыл как изваяние, Малфой пихнул его кулаком в плечо, заставляя сдвинуться с места.
— Пойдем, Уизли, не будем терять время на ненужные междометия и восторги. Профессор жив, я тебя об этом предупреждал. Это все, что тебе нужно знать.
Джордж почему-то покорно кивнул и, чувствуя себя маленьким мальчиком, растерянно двинулся вслед за странной парой, уверенно шагающей по направлению к склепу.
— Откуда вы знаете, куда нужно идти? — спросил он, нагоняя их, чтобы хоть как-то прервать молчание.
— Мы были на похоронах, — не оборачиваясь объявил Малфой. — Я просто так, а профессор под обороткой. Ты нас не видел.
Джордж кивнул, соглашаясь. В том виде, в каком он был тогда, он не заметил бы и самого Мерлина.
— И вы… правда сможете это сделать?
Он не сводил глаз с прямой черной спины. Сейчас это был не просто черт-знает-как-выживший профессор Зельеварения, это был символ его надежды, и Джордж просто не мог перестать глядеть на него.