- Я верю, - перебивает Лерку Игорь. - Просто не могу понять, почему. Почему ты так думаешь и почему никогда не жаловалась мне или Максу?
- Во-первых, - кипячусь я, - я до недавнего времени и не знала, что салон твой. Во-вторых, даже не знаю, как объяснить. Сначала мне казалось, что я ошибаюсь. Потом я хотела спосить у Ирины напрямую. А потом плюнула на все. До недавнего дня моего рождения.
- А в чем это выражается? - отщипывая виноградинки, любопытствует Сашка и, сделав страшные глаза, предполагает. - Она жжет твои волосы плойкой или больно выщипывает брови?
- Она на меня смотрит... по-паучьи, - нахожу я нужное слово.
- А помните, как мы ездили под Астрахань?! - вдруг восклицает Лерка, среагировав на мое "по-паучьи".
Пятнадцать лет назад
После восьмого класса по Сашкиной наводке мы нашей компанией, вместе с Сашкиными родителями, отправились в гости к ее тетушке под Астрахань, на Волгу. Отдохнуть и поработать. Сашке не давала покоя мысль о том, что она обязательно станет фермершей на собственной огромной ферме. Ее тетя владела небольшой фермой, куда Сашка нас и потащила на две недели собирать арбузы.
Каждый вечер, уставшие, но довольные, мы ужинали под навесом, оплетенным виноградными лозами. Здесь я научилась есть сахарные арбузы с черным тминовым хлебом. До сих пор, за все эти пятнадцать лет, я ни разу не смогла почувствовать именно тот райский вкус, который давало это чудесное сочетание арбузной сладости и хлебного мякиша с тмином.
В тот последний вечер за ужином, накануне нашего отъезда, Сашкина тетя закатила пир на весь мир. Веселые, загоревшие за эти жаркие августовские дни, мы смеемся и дразним Сашку вопросами о ее фермерском будущем. Я сижу за столом рядом с Вовкой, который усиленно кормит меня с рук кусочками арбуза и хлебным мякишем.
- Я подсела на это лакомство, как дрессированная собачка, - смеюсь я, слизывая с подбородка сладкий арбузный сок.
- Прекрасно! - хохочет Вовка, включаясь в игру. - Буду отдавать тебе команды. Спой, Варька!
Я послушно пою детскую песенку про улыбку, девчонки мне активно подпевают, умело возвращая меня на путь истинной мелодии, поскольку с этим у меня есть небольшие проблемы.
- Я погорячился с просьбой! - Вовка рисует умильно-расстроенную мину. - Может, ты танцуешь лучше, чем поешь?
- Это вряд ли, - шепчу я ему на ухо, пачкая ушную раковину сладким соком.
Когда все взрослые, и Сашкины родители, и тетя с дядей, уходят спать, мы затеваем игру в бутылочку. Смеемся и разговариваем шепотом - боимся, что нас разгонят.
Кто бы ни вертел зеленую бутылку от лимонада, сколько бы я на нее ни молилась, целовались кто угодно, но не мы с Максимом. Дважды поцеловавшись с Игорем и трижды с Вовкой, я, наконец, получаю Максима, нацеловавшего Сашку с Леркой на несколько лет вперед. Вот он подходит ко мне под Сашкины смешки, Леркину улыбку, усмешку Игоря. Вовка почему-то бледнеет, или так просто кажется в тусклом свете желтой лампочки, прикрепленной к навесу. Вот губы Максима почти касаются моих. Еще чуть-чуть.. И наш первый поцелуй состоится.
Вдруг что-то со шлепком падает в паре метров от меня, у самых ног Лерки, которая щиплет у края навеса виноградинки. Мы все поворачиваем голову в ту сторону. Что-то темное, похожее на виноградный лист, лежит у ноги Лерки, обутой в стильные белоснежные тенниски.
- Тарантул! - кричит Сашка, и Лерка резко, с силой наступает на паука.
Через томительные пару секунд, которые длятся, кажется, вечно, Лерка так же резко поднимает ногу, а из-под нее россыпью во все стороны... паучата. Несколько десятков! Как в фильме ужасов, который мы все вместе ходили смотреть в кинотеатр. Наш визг поднял на ноги не только весь наш дом, но и всю улицу в поселке.
- У нас они повсюду! - гладя Лерку по голове, ласково говорит Сашкина тетя, когда мы все сидим уже в доме. - Это была самка с коконом. У нее кокон к брюшку прикреплен. Паучата, когда вылупятся, на маме первое время держатся.
- Их было так много! - Лерка смотрит на нас огромными, мокрыми от слез, хрустальными глазами, вызывая у всех горячее желание защищать ее от всех чудовищ мира.
Я же от страха хихикаю, мелко дрожа в Вовкиных объятиях.
- До пятидесяти штук паучат может быть, - говорит Сашкин отец, отпрявляя всех нас спать. - Вот такая у нас экзотика!