Общая встреча владельцев объединения, на которую, правда, мы совершенно случайно забыли пригласить представителя Государя, состоялась почти через месяц после получения того злополучного предложения из секретариата, Благо, никто особо не торопил нас с принятием решения. Но нельзя сказать, что мы зря теряли время. Эта отсрочка позволила нам провести небольшую внеплановую проверку на предприятии и даже выявить причины некоторых пробуксовок, недавно наметившихся в работе цехов.
В общем, в первый день зимы наш "Классик" вкатился во двор автомобильного ателье и остановился на небольшом пятачке, у входа в заводоуправление, рядом с такими же представителями хольмградского автопрома, среди которых выделялась лишь "Летяга" Высоковских, и принадлежащий Грацу "Консул", на переднем сидении которого, дремал дворецкий профессора, взявший на себя роль его личного шофера.
Вместо кабинета управляющего, мы собрались в курительном салоне, небольшой комнате обшитой темным деревом с абсолютно неофициальными удобнейшими диванами и креслами, а огромный, словно ВПП, стол для совещаний нам заменили небольшие консоли, на которые так удобно ставить чашки с чаем или кофе.
Вообще, стоило бы радоваться предложению Государя увеличить уставный капитал, это ведь означало, что наши производства признаны его советниками не просто перспективными, но весьма значительными и уже серьезно учитываются в их расчетах. Вот только, настроение в салоне ничуть не соответствовало такому признанию заслуг. Деньги... Все собравшиеся здесь, могли считаться весьма обеспеченными людьми, да и были таковыми. Суммарный доход от "Первой четверки", распределенный между пайщиками, только в прошлом году составил, ни много ни мало, почти три с половиной миллиона рублей... серебром! Весьма солидная сумма для каждого пайщика, остающаяся таковой и после дележа. Миллионщики, ага. Вот только приказ, а иначе предложение Государя рассматривать и не стоит, фактически, обязует нас вложить в объединение двенадцать миллионов рублей, именно такую сумму, на сегодняшний день, составляет уставный капитал объединения. И из этой умопомрачительной цифры, тридцать процентов висят мертвым грузом в казне фирмы... пай Телепнева.
Мрачно переглядываемся, и молчим. Попандопуло хмурится, подсчитывая какие суммы ему и его наставнику Гордею Белозоричу нужно будет вытащить из собственных проектов, и какие из них будут сидеть на голодном пайке, пока наш "монстр" прожует полученные деньги и выдаст соответствующую прибыль.
Те же самые мысли читаются и на лице Хельги. Правда, в ее с Бергом случае, речь идет о заморозке работ в лабораториях. Бедная рыжая. Ей придется долго убеждать брата в необходимости притормозить исследования. Действительно придется, поскольку Хельга ведет не только домашнее хозяйство их маленькой семьи, она держит в своих крепких ручках все финансовые вопросы, позволяя брату полностью погрузиться в мир ментальных конструктов, не отвлекаясь на земные реалии. Чему последний, надо признаться, только рад.
Грац спокоен за свою долю, это те же пять процентов, что и у остальных наших компаньонов, за исключением Государя, но доктор не ведет каких-то собственных разработок, и доход от пая, насколько мне известно, идет на счет в банке, с которого он и живет. Так что, Меклен Францевич вполне способен удвоить свой вклад без особых напрягов, равно как и вложить в казну объединения, те же проценты от доли Телепнева. Но вот на нас с Ладой он косится с изрядным сочувствием. Еще бы, наш пай составляет тридцать пять процентов, и, даже несмотря на относительно невеликие траты, собрать пять с половиной миллионов, мы не сможем. По крайней мере, так скоро, как предполагается секретариатом Государя.
- Другого выхода, я так понимаю, все равно нет? - Вздыхает, наконец, Хельга, прерывая воцарившуюся в салоне тишину. Я пожимаю плечами. Рейн-Виленский, при последней нашей встрече, достаточно четко объяснил "политику партии". Избыток абсолютной монархии, у которой, как оказалось, есть и свои минусы. А уж когда такой монарх является еще и совладельцем твоего предприятия... в общем, можно даже и не рыпаться.
- Я думаю, если мы все вместе тряхнем мошной, то, наверняка сможем собрать полную сумму. А сочтемся по завершении года. Что скажете? - Протянул Грац, на что Лада только печально покачала головой.
- И через месяц придет еще одно такое же "предложение". - Развела она руками. - Да еще и срывами поставок поторопят...
- Вы хотите сказать, что его у величества появились какие-то планы на наше объединение? - Удивленно вздернул бровь наш профессор.
- Может, и не у него лично, но... - Я вновь пожал плечами. - Кажется, все указывает именно на это. Уже сейчас мы испытываем некоторое давление со стороны прежде безупречных партнеров. Иные поставщики начинают требовать полную предоплату, а кое-какие наши заказы, хотя бы на том же хольмском заводе накопителей, исполняются с нарушением сроков, срывая нам весь регламент работ. И что самое интересное, как я выяснил, глянув наши с ними договора, все эти недоверчивые и необязательные поставщики имеют в своих пайщиках нашего государя. Так-то.
- Н-но, но ведь это отвратительно! Зачем он это делает?! - Тряхнула рыжей гривой Хельга, и смутилась, когда на ней скрестились взгляды присутствующих.
- Думаю, ему пришлась не по вкусу моя переписка с некоторыми нашими иностранными партнерами. Или сами эти партнеры. Ничем иным, подобное стремление к тотальному контролю, я, при всем желании, объяснить не могу. - Протянул я и вздохнул. - Но это, на самом деле, неважно. Мы с Ладой посоветовались и решили взять кредит на увеличение уставного капитала. Объединение должно работать.
- Банк ведь потребует залог. Собираетесь рискнуть паем? - Покачал головой Грац.
- Посмотрим, Меклен Францевич. Как бы то ни было, ставить под удар наше дело, я не буду. Да и уж совсем нищими, мы с Ладой не останемся.
- А вы не думаете, что в случае м-м-м неувязок с кредитом, банк просто продаст ваш пай любому заинтересованному лицу? И неизвестно, кто это будет... - Прищурился Гордей Белозорич.
- Именно поэтому, мы и собрались здесь. Я хочу предложить вам выкупить шестнадцать процентов моего пая.
- Не хотите дать кредитору возможность получить блокирующий пакет,[1] да? - Ухмыльнулась Хельга, переглянувшись с Ладой. О да, эти две финансовые акулы, понимают друг друга, как никто.
- Разумеется. А учитывая, что принадлежащая объединению доля, не имеет права голоса, вы, господа, даже при самом худшем варианте развития событий, будете иметь решающее право голоса. - Кивнула моя жена.
- Вы так говорите, словно заранее уверены в том, что не сможете отдать этот чертов кредит. - Пробурчал Попандопуло и тут же, по привычке, бросил виноватый взгляд на Хельгу с Ладой. Но сейчас, дамам явно было не до сквернословящего "вечного ребенка", так что они и не подумали сделать ему замечание.
- Не то что бы уверен, Леопольд Юрьевич. - Медленно проговорил я в ответ. - Скорее, это нечто вроде моего страхового билета, на случай непредвиденных обстоятельств. Согласитесь, будет обидно, если из-за моего упущения, столь славное дело, как наша "Первая четверка", окажется порушено?
- А почему бы вам не взять беспроцентную ссуду в самом объединении? - Поинтересовался Берг, но тут же смущенно хмыкнул. - Извините, понял. Брать ссуду, чтобы тут же вложить ее обратно в казну предприятия... глупо.
- Да не сказала бы... - Задумчиво протянула Хельга и вновь переглянулась с Ладой.
- Хм, у нас нет столько денег в казне... - Пожала плечами моя жена, отвечая на безмолвный вопрос подруги.
- А если... - Начала рыжая и Лада ее тут же перебила.
- Да, можно попробовать. Всю сумму мы, таким образом, не наберем, но если добавить наши с Витом сбережения, то... вполне может и получиться. Хельга Милорадовна, вы гений. - Просияла улыбкой жена.
- Ну что вы, Лада Баженовна - м ы гении. - Скромно поправила ее рыжая исследовательница, и подруги звонко рассмеялись.
- Я даже не буду спрашивать, что именно они задумали. - Вздохнул Грац и наша мужская часть собрания согласно закивала.