– Не нравится мне эта тишина, – наконец сказал он. – Похоже, через пару часов Выброс грянет.
Я посмотрела на экран КПК. Нет, оповещения не было, но это ничего не значило: проблемы со связью в Зоне не редкость. Попытка отправить предупреждение в общую сеть тоже ни к чему не привела, напротив неотправленного сообщения продолжал гореть восклицательный знак.
– В горкоме заночуем, – принял решение Безымянный. – До деревни добраться можем не успеть, на окраинах бродят зомби, а вот центр города «каменщики» уже зачистили.
Я кивнула. Горком так горком. Двухэтажное здание с облупившимся «Слава КПСС» на крыше и чудесным видом на спину такого же потрепанного временем Ленина вполне подходит для того, чтобы в относительной безопасности пересидеть ночь. Можно даже костерок небольшой развести, на втором этаже в прошлый раз много сломанных стульев оставалось.
Еще через час мы сидели в небольшом закутке горкома, слушая ватную тишину, которую нарушало только потрескивание полусгнивших досок. Смотрели на пламя, думали каждый о своем. А тишина продолжала давить.
– Стас… – несмело позвала я. Брат поднял голову, и в его зрачках отразился огонь.
– Что, Рыжик?
– Расскажи что-нибудь.
Мне вспомнилось, как мы точно так же сидели с ним на берегу реки. Давно. Он еще не был темным, мы оба знать не знали ни про какую Зону. Вокруг зудели комары, дым, попадая в глаза, заставлял жмуриться до слез, в котелке закипал суп, и хотелось, чтобы это мгновение длилось хоть немного дольше.
Видимо, Стас тоже это вспомнил, потому что я почти физически почувствовала, как съеживается внутри него Безымянный.
– Что рассказать-то? – задумался Стас. – О, знаю! Один из сталкеров рассказывал. Шли они втроем как-то по дальним закоулкам Диких земель да в одном из строений наткнулись на свежеоторванную заячью голову, даже пар еще шел…
…Сначала парни, хоть и не новички в Зоне, испугались. Хищник, кто бы это ни был, бродил рядом, и скорее всего он жутко недоволен тем, что двуногие так бесцеремонно прервали его трапезу. Встали сталкеры спиной к спине, ощетинились всем, что под руками было, но прошло пять минут, потом десять – а шорохов по-прежнему не слыхать. Да и когда сюда шли, не слышали ничего. В общем, сталкер уже и не помнил, чья была идея, но взяли они эту голову, сложили на манер артефакта в контейнер (не рюкзаки же пачкать), да и пошли до бункера ученых, где вручили «презент» самой молоденькой и впечатлительной лаборантке. Ох, визгу было!..
Рассказывал Стас выразительно. Я почти наяву видела хитрые глаза сталкеров, вытряхивающих свой трофей лаборантке прямо в доверчиво подставленные руки. Ну не жуки?
Дождавшись, когда я отсмеюсь, Стас закончил:
– Об одном он жалел. Контейнер потом отмывать пришлось очень долго, и все равно целый месяц после этого пользоваться им без противогаза не было никакой возможности. Так что головы он подбирать зарекся.
– Зато есть что вспомнить, – усмехнулась я, и Стас согласно кивнул.
В желудке требовательно заурчало, да так громко, что брат вздрогнул. Я, стряхивая сонное оцепенение, потянулась к рюкзаку, с тоской думая о том, что бутерброд за прошедшие несколько часов никак не увеличился в объеме. А хотелось бы. Раз этак в семь-восемь.
– Оставь, – сказал Стас. Достал из сумки, которую под плащом видать-то не было, небольшой термос, открутил крышку, и по комнатушке разнесся запах супа. Протянул термос мне.
– На, рубай.
– А ты?
– Рубай, сказал.
Я спорить не стала. Опустел термос быстро, и в сон стало клонить с удвоенной силой. Часы на КПК показывали одиннадцать, за пределами освещенного костром круга не было видно ни зги, и Стас, сняв накидку, протянул мне:
– Подстели под спальник, теплее будет. И ложись, отдохни до Выброса.
– Скоро он? – спросила я, покосившись на молчащий КПК.
– Скоро.
– Стас… А на тебя Выброс действует?
Брат хмыкнул.
– Отдействовал уже. Я просто чувствую его приближение. Ну… ты на горизонте видишь тучу и понимаешь, что скоро будет дождь. С Выбросом примерно так же.
Он замолчал, снова задумавшись, а я, только сейчас почувствовав, как сильно устала за день, придвинула спальник поближе к костру. Закуталась в него и сама не заметила, как заснула.
Выброс начался часа через три и закончился перед самым рассветом. Выспаться я, конечно, не успела, но кошмары не снились, и это уже было прекрасно.
– Ты Выбросы переносишь легче, чем большинство, – отметил Безымянный.
Я пожала плечами. Темному виднее, но голова во время Выброса гудела так, что казалось – треснет. Не болела, нет, но если такое называется «легче», то остальным я вообще не завидую. Снова всплыла в голове мысль про Маму-Зону. Может, спросить у Стаса?