— Я не ослышался? — удивился Сейдж глянув на Гудвина, — вашим родственником погибшим на «Титанике»? Но он же был простым электриком!?
— Нет, — вмешался в разговор старик, — доктор Гудвин был ещё и гениальный учёный, и успешный коммерсант. Он ремонтировал электроприборы, машины, принимал заказы как простой электрик и даже принимал участие в строительстве «Титаника». Освещением судна ведь занимался именно он. На «Титанике» была испытана система плавких предохранителей, которая используется сейчас повсеместно. Это изобретение гения Фредерика Гудвина. Другое дело, что происхождение и религиозная принадлежность не давали ему возможности работать в Британии легально, заниматься физикой, а не поломанными велосипедами. Потому он и покинул Англию и погиб, вместе со своей супругой и почти всеми детьми. И то что перед Вами сейчас, мистер Сейдж, есть ни что-иное, как самое великое изобретение доктора Фредерика Гудвина. Правда, Михаэль и Гарри всё-таки внесли некоторые коррективы, — уточнил он, — наука ушла вперёд и нам сейчас известно многое из того, чего не было известно доктору Гудвину в начале прошлого века.
— Почти всеми детьми? — удивился Сейдж, — но ведь все его дети погибли!
— Нет, — покрутил головой старик, — выжил один из его сыновей, а именно Гарольд. Больной, ослабевший, с тяжелейшей душевной травмой и заново учившийся ходить, но выжил и стал человеком.
Старик подумал.
— Я полагаю так, что нам лучше обсудить это за чашкой чая. Доктор Симхович нас пригласил не для того, чтобы мы вспоминали прошлое, а для того чтобы мы его увидели воочию. Так что, Вам слово, доктор Симхович, — кивнул старик Симховичу.
— Спасибо, — улыбнулся Симхович, — я предлагаю Вам, мистер Сейдж, испытать эту машину. Нет никакой опасности для здоровья и жизни, я Вас уверяю. Она работает по принципу томографа в клинике и в случае неудачи Вы просто полежите пятнадцать минут в одной из этих капсул, — указал он на камеру.
— А в случае удачи? — спросил Сейдж.
— Это в начале будет как сеанс гипноза, — улыбнулся Симхович, — Вы впадёте в состояние напоминающее гипнотический сон. Тут пройдёт не более пятнадцати минут, а там…
— Там? — перебил его Сейдж.
— Да, там, — кивнул в ответ Симхович, — в том промежутке пространства-времени, в той реальности частью которой Вы станете, может пройти вся Ваша жизнь. Вы там можете состариться, увидеть своих внуков, правнуков и… — Симхович подумал, — второго себя. Точкой возвращения является смерть в том времени.
— Времени? — подошёл к камере Сейдж и заглянул в неё, — или, всё же, гипнотранса?
— Времени, — уточнил Симхович, — это не гипнотранс и не гипнотический сон. В состоянии гипноза невозможно видеть обычные сны, когда засыпаешь, так сказать, «там». Засыпание в состоянии гипноза является сигналом к просыпанию, возвращению в реальность. В нашем случае, как пишет доктор Гудвин, описывая принципы работы машины, точкой возврата сон, или кодовое слово, не являются. Но эту точку можно установить заранее.
— Так что это за машина? — спросил Сейдж.
— Это одна из моделей машины времени, о которой знают спецслужбы, но к которой они лишь мечтают получить доступ, — ответил Симхович, — и только одна из спецслужб смогла создать прототип её другой модели. Это РСХА, в гитлеровской Германии. Но их эксперимент, если это был, конечно, эксперимент, очень удачно провалился не без участия Гарольда, сына доктора Гудвина. В 1937 году он лишил их всего архива мадам Марии Кюри. А ведь именно в нём и находились ключевые разработки доктора Гудвина! Их лишились нацисты — и их получили мы!
— Одна из моделей? Их несколько? — не понял, удивившись, Сейдж.
— Да, именно, несколько! — кивнул Симхович, — и я обещаю посвятить Вас в подробности своей работы, если не будет возражать мистер Лайтоллер.
Симхович посмотрел на Сейджа сквозь очки.
— Лайтоллер? — удивлённо глянул на старика Сейдж, начиная понимать почему старик показался ему настолько знакомым, — Вы удивительно похожи на Второго Офицера Лайтоллера. Вы его родственник? Судя по возрасту — племянник?
— Родственник, — ответил старик, — но давайте мы ответим на эти вопросы после дела, если Вы не против?
Он подошёл к камере и положил руку на дверь.
— Первое, что нужно знать, мистер Сейдж, — сказал Лайтоллер, — что происходящее будет не сон, а реальность. Порежете палец — будет больно. Просто Вы будете видеть всё глазами Энтони Уильяма Сейджа, несчастного мальчика погибшего на «Титанике» в ту ночь. Вы хотите спросить почему Вы, и почему он? На это есть две причины. Первая, потому что он Ваш родственник, очень близкий. И я думаю, что так было бы лучше для Вас, и удобнее. И во-вторых, потому что ничего нельзя менять. По крайней мере нельзя менять до тех пор, пока мы не найдём ответы на все интересующие нас вопросы. И на самый главный вопрос: кто и зачем это сделал? Ну, и в конце-концов, насколько мы обладаем информацией, на «Титанике» Энтони был как-то связан с семьёй Гудвинов. Правда, мы не знаем как именно, но это Вы и выясните и для нас, и для себя.