— Думаешь, есть на что? — отвечаю вопросом.
Блондинка теряется, не зная, что ответить, и просто семенит за мной до кабинета химии. Окинула класс. Раньше я сидела с Никитой, вон за третьей партой. Он сидит в пол оборота, разговаривая со своим другом Арсом. Заметив мое появление, лучезарно улыбается. Как красиво лгут уголки некогда любимых губ. Удивленно распахиваются голубые глаза.
— Лиля, привет, — откидывает светлую челку рукой, отодвигая от стола стул и показывая жестом, чтобы я приземлилась.
Даже имя его выговорить не могу. Чертов предатель! Все так же хорош и самоуверен. Помани любую из класса, она с радостью побежит следом. Но я теперь — не как все. Хмыкнув, прохожу дальше и, достигнув галерки ряда, кидаю рюкзак рядом с Игорем Тумановым.
— С тропы сбилась, Серебрякова? — бросает недовольно парень, но не делает других движений от меня избавиться.
Туман мог бы мне и под задницу пнуть, придав ускорение. Ему пофигу — носит юбку оппонент или уже бреется. Игорь – антисоциальный элемент в школе. Состоит на учете, где только возможно и ведет задушевные беседы со школьным психологом. Бунтарь и хулиган, которого лучше обходить стороной. Спокойно располагаюсь рядом и достаю учебник с тетрадью под перекресток взглядов и возгласов удивления всего коллектива 11 «А».
«Она рехнулась?»
«Какая муха Лильку покусала?»
«Спасать ее надо!»
— Ты че, бессмертная? — дыхание с запахом сигарет и мятной жвачки рядом.
— Игорек, я тебя не стесню и скатертью по жопе лечить не стану. Привыкай к новой соседке, — поворачиваюсь, и, гладя в упор, рассматриваю главную головную боль всего педагогического персонала гимназии. Взгляд Тумана темнеет с синего до цвета грозовых туч.
— Тебе же хуже, — цедит и отворачивается.
У Игорёши нет матери, а отец поговаривают, что бандит. Держит пивнушки и сомнительные забегаловки в городе. Моего отца кондрашка хватит, когда узнает, что приблизилась к сыночку Туманова. Дочь мэра и сын бандита — интересная парочка… Папуля давно хотел выжить этого парня из нашей школы, но у него не получилось.
Немного подбешивает постукивание ручки об столешницу. Перед соседом рваный листок бумаги, на котором парочка иероглифов. Как он школу хочет закончить? Я пыталась подвинуть ему учебник, но Туман в него даже не посмотрел.
— По башке себе постучи! — не выдерживаю монотонного стука.
Тут святой сорвется, честное слово! Выхватив ручку, швыряю ее в проход. Тяжелое сопение носорога говорит о том, что пора бежать и прятаться в кладовку, строя баррикады. Игорь больно хватает запястье и давит так, что звезды из глаз посыпались. Но у меня ж вторая рука свободна! Влепляю ему пощёчину… Звук от соприкосновения моей ладошки и его щеки пошел вибрацией вдоль четырех стен, которые резко стали уже.
— Тебе трындец, йододефицитная! — резкий толчок и я лечу со стула, шлепаясь на бок. Ещё и головой приложилась об стол рядом.
— Гр-р-р! — держусь за голову. Мстительно щурясь, поднимаюсь змеей. Класс уже гудит. Химичка кричит фоном. У меня пелена ярости. С ноги выбиваю стул под Туманом и хватаю рюкзак, чтобы сверху еще добавить.
— Лиля, нет! — меня хватают за сумку, кто-то за руки пытается оттащить.
Парни навалились и держат Игоря втроем. Только Туман не сопротивляется. Его взгляд прикован ко мне. Темные волосы торчком, губы сжаты в полоску.
— Живо, к директору, оба! — верещит учительница.
6.
— Туманов! Ты решил вылететь из выпускного класса за два месяца до аттестата? Есть предел любому терпению! — Валентина Дмитриевна, наша директриса, сыпала стращаниями.
Игорю же, казалось, было абсолютно все равно. Вытянув ноги и сложив руки, он безучастно смотрел в окно.
— Это моя вина! — пытаюсь встрять в словесный поток. — Я сама Туманова спровоцировала…
— Лилия, ты пытаешься его выгородить?! Не стоит, он уже достаточно натворил! — Валентина тычет в какие-то бумажки, нервно поправляя очки.
— Про другие прегрешения не знаю, — пожимаю плечами. – Я просто за справедливое решение.